Олег Пленков - Спартанцы Гитлера

Прусской исторической традицией в разные времена пользовались по-разному: то взывали к прусскому военному величию, то к прусскому социализму, то к прусским административным достижениям. То же относится и к пресловутому «прусскому стилю» — это был ответ на культурный плюрализм, который воспринимался как угроза немецкой культуре и идентичности. Гитлер инсценировал «день Потсдама» [53] В 1933 г., в день годовщины открытия Первого рейхстага объединенной Германии (21 марта 1871 г.) во дворе гарнизонной церкви Потсдама Гитлер провел демонстрацию единства правого спектра Германии перед лицом левой угрозы. Это мероприятие и получило название «день Потсдама». с определенной целью — связать НСДАП с прусской традицией; кроме того, он всегда придавал большое значение идентификации с прусской историей и умел внушить немецкой публике, что является восприемником и продолжателем прусской старины. В прусской традиции его привлекало в том числе и то, что отказ от исполнения долга рассматривался как саботаж и предательство народа; к прусской традиции относится и безоговорочное признание авторитета власти. Авторитарная монархия, воспоминания о которой еще дремали в сознании немецких масс, была ловко подменена фигурой фюрера, которого нацисты представляли как правителя, впервые последовательно реализовавшего прусскую традицию и уверенно ведущего Германию по пути счастья и процветания. Великолепно функционирующая пропагандистская машина нацистов сумела представить Гитлера как истинного наследника прусской традиции {861} 861 См.: Hagemann W. Publizistik im Dritten Reich. Hamburg, 1948. S. 123, 126. .

Гитлер уважал, прежде всего, военную составляющую прусской традиции, хотя среди нацистских «старых борцов» насчитывалось всего 3,4% пруссаков, а среди командиров многочисленных дивизий «партийного воинства» нацистов — Ваффен-СС — не было ни одной старой прусской фамилии {862} 862 См.: Greiffenhagen M. Von Potsdam nach Bonn. S. 30–31. . Быть причастными к прусской традиции стремились многие: так Геринг, родившийся в Баварии, всегда, по его словам, чувствовал себя пруссаком, прежде всего прусским военным {863} 863 См.: Smelser R., Zitelmann R. (Hg.) Die braune Elite. Darmstadt, 1989. S. 70. . Правда, он назначил своего бывшего шофера и «мальчика на побегушках» Пауля («Пили») Кернера государственным секретарем Пруссии, что стало нонсенсом для прусской бюрократической традиции {864} 864 См.: Irving D. Goering. München, 1987. S. 173. .

Несмотря на преклонение нацистов перед прусской традицией, цвет прусского дворянства и прусской элиты практически исчезли после уничтожения гитлеровцами участников заговора 20 июля 1944 г. «Прусская дисциплина, — писал Ральф Дарендорф, — правопорядок, строгая мораль, честная и открытая прямота, но и авторитаризм прусской традиции, гуманизм, но и отсутствие гласности в политической практике прусского прошлого — все это закончилось 20 июля 1944 г.» {865} 865 Dahrendorf R. Gesellschaft und Demokratie in Deutschland. München, 1968. S. 428. . Впрочем, Пруссии и до того предрекали гибель и считали, что ей больше не возродиться: как 18 января 1871 г., в день основания Второго Рейха, или в 1918 г., когда германский кайзер и прусский король отрекся от короны, или 30 января 1934 г., когда нацисты осуществили унификацию Пруссии, а союзники после окончания войны повторили этот шаг 25 февраля 1947 г. (приказ № 46 Союзного контрольного совета). Пруссия в оценках иностранцев всегда идентифицировалась с восточноэльбскими юнкерами («Ostelbier»), которые, как многие считали, были главными виновниками войны — так, по крайней мере, думали Сталин и Черчилль. То, что значительная часть восточно-эльбской знати оказалась в Сопротивлении, никого не волновало.

Во второй половине XIX в. Пруссия выпала из колонизации Восточной Европы, однако и без участия Пруссии, но по ее примеру немецкая колонизация восточного угла Прибалтики продолжилась или, по крайней мере, колонисты-немцы сохранили свои позиции, оставшись важной и динамичной составляющей экономики и культуры Восточной Европы. Именно в этот период — в последней трети XIX в. — российское правительство приступило к русификации своих окраин, что коснулось и немцев. С 1867 г. вышло распоряжение царского правительства о введении делопроизводства на русском языке; старые остзейские органы полицейской власти были заменены принятыми повсюду в России; русский язык стал официальным языком и в Прибалтике. С 1887 г. языком обучения в школах и университетах стал русский (когда ученые — немцы по этой причине покинули университеты, уровень преподавания существенно упал).