Владислав Петров - Всякий, даровитый или бездарный, должен учиться… Как воспитывали детей в Древней Греци

Зрелые мужчины выступали перед юношами и мальчиками в качестве советчиков и опекунов, проводников во взрослую жизнь, друзей и любовников. В Спарте, например, считалось зазорным не иметь такого опекуна, отсутствие его могло означать полную никчемность юноши. Примерно то же было на Крите. «Для юношей красивой наружности или происходящих от знатных предков позор не найти себе любовников, так как это считается следствием их дурного характера» {173} 173 «География», X, 4, 21. , — сообщает Страбон о критских нравах. Безусловно, сексуальный подтекст во всем этом присутствовал и порой главенствовал, но он точно не был единственным.

Слово «любовник» (греч. εισπνήλας) в дорийском диалекте греческого языка, на котором говорили в Спарте, в буквальном переводе означает «вдохновитель». Подразумевалось, что любовники вдохновляют друг друга на благородные, возвышенные, героические дела.

Вот что думает по этому поводу Платон: «Я, по крайней мере, не знаю большего блага для юноши, чем достойный влюбленный, а для влюбленного — чем достойный возлюбленный. Ведь тому, чем надлежит всегда руководствоваться людям, желающим прожить свою жизнь безупречно, никакая родня, никакие почести, никакое богатство, да и вообще ничто на свете не научит их лучше, чем любовь… И если бы возможно было образовать из влюбленных и их возлюбленных государство или, например, войско, они управляли бы им наилучшим образом, избегая всего постыдного и соревнуясь друг с другом; сражаясь вместе, такие люди даже и в малом числе побеждали бы, как говорится, любого противника: ведь покинуть строй или бросить оружие влюбленному легче при ком угодно, чем при любимом, и нередко он предпочитает смерть такому позору; а уж бросить возлюбленного на произвол судьбы или не помочь ему, когда он в опасности, — да разве найдется на свете такой трус, в которого сам Эрот не вдохнул бы доблесть, уподобив его прирожденному храбрецу» {174} 174 «Пир», 178с,е-179а. . Таким образом, в идеале это был своего рода агон — состязание близких людей в храбрости и благородстве.

«…Войско из влюбленных и любимых было бы очень сильно, потому что… они больше всех стыдились бы покидать друг друга» {175} 175 VIII, 32. , — говорится в «Пире» Ксенофонта.

Такое войско, сформированное из пар любовников и получившее название «священного отряда», было создано в Фивах и прославилось многими победами, в том числе в 375 году до н.э. над превосходящими силами считавшихся непобедимыми спартанцев. Это о нем пишет Плутарх: «Священный отряд, как рассказывают, впервые был создан Горгидом: в него входили триста отборных мужей… Сохранилось шутливое изречение Паммена [15] Фиванский политический деятель и военачальник. , который говорил, что гомеровский Нестор оказал себя неискусным полководцем, требуя, чтобы греки соединялись для боя по коленам и племенам… вместо того, чтобы поставить любовника рядом с возлюбленным. Ведь родичи и единоплеменники мало тревожатся друг о друге в беде, тогда как строй, сплоченный взаимной любовью, нерасторжим и несокрушим, поскольку любящие, стыдясь обнаружить свою трусость, в случае опасности неизменно остаются друг подле друга. И это не удивительно, если вспомнить, что такие люди даже перед отсутствующим любимым страшатся опозориться в большей мере, нежели перед чужим человеком, находящимся рядом, — как, например, тот раненый воин, который, видя, что враг готов его добить, молил: “Рази в грудь, чтобы моему возлюбленному не пришлось краснеть, видя меня убитым ударом в спину”. Говорят, что Иолай, возлюбленный Геракла, помогал ему в трудах и битвах. Аристотель сообщает, что даже в его время влюбленные перед могилой Иолая приносили друг другу клятву в верности. Вполне возможно, что отряд получил наименование “священного” по той же причине, по какой Платон зовет любовника “боговдохновенным другом”» {176} 176 «Сравнительные жизнеописания», Пелопид, 18. .

Погибель свою «священный отряд» нашел во время битвы под беотийским селением Херонея в 338 году до н.э., сойдясь лоб в лоб с авангардом армии Филиппа II Македонского, которым командовал совсем еще юный Александр.

Все эти примеры показывают, что в Древней Греции на ранних этапах ее развития мы наблюдаем гомосексуализм так называемого воинского типа, на который наложился античный феномен отношений наставника и воспитанника. Этот гомосексуализм, унаследованный от военной аристократии «архаической Греции», характерен для закрытых мужских сообществ и ничего общего не имеет с клоунадой гей-парадов. В милитаризованных по типу Спарты полисах гомосексуальные отношения продолжали сохранять свое «воинское» значение. В полисах, которые сошли с рельсов милитаризации, этот рудимент далеких эпох постепенно терял ореол мужественности, но по традиции все еще влиял на организацию общественной жизни и личную жизнь граждан.