Софья Бенуа - Достижения в СССР. Хроники великой цивилизации

Мы построили своими силами и силами других заводов города великолепный городской стадион с целым комплексом спортивных сооружений, включая Ледовый дворец, где занимались бесплатно спортом наши дети и дети других жителей города.

Каждая школа города имела своего шефа и мы, заводчане, бывали в школах своими людьми, помогая школам не только в их хозяйственной деятельности, но и в педагогической. Представители завода часто читали лекции и вели уроки в своих подшефных школах. Они были своими людьми в школе. Сообщить на работу родителям о плохом поведении или учебе их сына или дочери считалось самым страшным наказанием для подростка.

Отличительной особенностью советского человека являлось обостренное чувство коллективизма. И никогда советский человек в самом своем принципе не был одиночкой-индивидуалистом. Он всегда ощущал и чувствовал себя членом коллектива. И в детском саду, и в школе, и в институте, и на производстве. Именно на этом принципе была основана советская система организации труда. Первичной ячейкой любого трудового коллектива являлась бригада, бюро. Будь то завод, строительство, колхоз и так далее.

А бригада – это профгруппа. А профгруппа – это обязательные собрания по всем вопросам жизни бригады. И члены бригады все знали друг про друга. Включая личную и семейную жизнь. И при необходимости вмешивались в эту самую жизнь. Вплоть до того, что решением бригады зарплату запрещали на руки выдавать работнику, любителю выпить, а только его жене, или гарантию давали судебным органам на взятого под суд члена бригады.

Слышу визг демократов – опять эти парткомы и собрания, опять это беспардонное вмешательство в личную жизнь! Пошли, мол, вы все к черту – как хочу, так и живу! У нас демократия! И ему, этому демократу, плевать на то, что при этой так называемой демократии жене запившего мужа или пропадающего от наркотиков сына даже пожаловаться некуда! А раньше она шла за помощью на работу, в партком или в бригаду. И ей помогали! И никакой, как ныне, вакханалии семейной преступности, и в помине не было!

Поэтому я всерьез заявляю: долой эту нынешнюю звериную демократию! Да здравствует советская демократия!»

Как видим, эмоционально, но, в общем-то, справедливо. Как отдельный штрих социальных гарантий – во многих столовых, особенно в студенческих, в 60-е – 70-е годы хлеб давали бесплатно, причем лежал он на столах в больших количествах. А еще – в колхозах во время посевной и уборочной обеды давали бесплатно. Ну и еще: учителя и родители учили уважительно относиться к хлебу, а чтоб сорванцы не бросались кусками, в школьных столовых часто висели плакаты «Хлеб – всему голова!»

Теперь понятно, почему люди старшего поколения испытывает искреннюю ностальгию и сожаление по канувшему в историю строю, а думающая молодежь стремится если не возродить, то создать нечто похожее на тот строй справедливого отношения к человеку труда, который мы утеряли по вине бездарных политиков.

Граненый стакан – вещь поистине культовая для советского человека. «Граненый стакан – это не просто предмет быта, не просто посуда, это символ национального характера. Предмет вроде бы незамысловатый, но насколько же он совершенен, идеален в своей простоте! Из него пили все – от газировки за одну копейку и самой дешевой водки до дорогих французских вин и коньяков. Из него пили все – от простого рабочего до генерального секретаря. Менялись времена, менялись правители, мы засыпали в одной стране, а просыпались в другой, но граненый стакан по-прежнему оставался неизменным в своем совершенстве…», – пишет А. Хорошевский в книге «100 знаменитых символов советской эпохи». А вот философствует известный писатель Виктор Ерофеев: «В археологии русской жизни, очищая пласт за пластом, мы постоянно будем возвращаться к граненому стакану. Это наша археология, а вернее, просто матрица. Это стакан не только дней рождения, но и поминальный стакан. Он уравновешивает жизнь и смерть. Да и вообще серьезная вещь».

Считается, что дизайн стакан с 10-ю гранями и ободком сверху придумала знаменитый скульптор Вера Игнатьевна Мухина. Будто бы суровой осенью 1943 года она пребывала в Свердловске, где трудилась над созданием очередного шедевра, посвященного работе оборонной промышленности в тылу. В один из дней, проходя мимо здания Сберегательного банка, в помещении которого тогда располагался приют для детей, художница почувствовала себя плохо и присела на ступеньки здания. Оглянувшись, она обратила внимание на солидные колонны, стоявшие в основании здания, и вот эти колонны с их граненой формой стали прообразом простейшего предмета времени, востребованным в каждой советского семье, как ячейке общества.