Леонид Млечин - Евгений Примаков. Человек, который спас разведку

Главный вопрос, поставленный перед Примаковым, звучал так: а что именно нужно? В какой именно информации нуждается государство?

Евгений Максимович представлял себе, что должна давать разведка. И на что не следует растрачивать силы и средства. Разведку интересует только то, что имеет значение для России. Теперь ему предстояло убедить в своей правоте своих новых подчиненных.

Разведка переехала в отдельный комплекс зданий в Ясенево на юго-западе Москвы летом 1972 года, когда начальником первого главного управления был генерал-лейтенант Федор Константинович Мортин. Это сделали из соображений конспирации, чтобы иностранные разведчики, наблюдавшие за Лубянкой, не могли фиксировать сотрудников разведки. Мортин приказал в целях конспирации повесить на караульной будке табличку «Научный центр исследований». Название прижилось.

В разведывательном городке Ясенево перед главным зданием устроена гигантская парковка – для служебных автомобилей и для машин сотрудников Службы внешней разведки. Тех, кого не возят на служебном лимузине и кто не обзавелся собственным авто, доставляют на работу на специальных автобусах. Каждое утро с понедельника по пятницу в разных концах города стоят неприметные автобусы. Они ждут своих пассажиров – всегда одних и тех же.

А вот если опоздал на автобус, тогда плохо. Можно, конечно, примчаться на такси, но тогда от первой проходной придется долго идти пешком. Вечером автобусы развозят сотрудников по домам. Рабочий день заканчивается в шесть часов. Если немного задержался, то не беда – автобусы отходят по расписанию каждые полчаса.

Засиживаться после шести часов по собственной инициативе не принято. Приехать в выходной поработать можно только по специальному разрешению. И нужно внятно объяснить, зачем тебе понадобилось являться на службу в неурочное время. Желание побыть в кабинете в одиночестве вызовет скорее подозрения: не агент ли ты иностранной разведки? И не собираешься ли в одиночестве фотографировать секретные документы российской разведки? Были такие персонажи.

Другое дело, если задерживается начальник. Тогда некоторому числу офицеров – в зависимости от его темперамента – придется остаться, чтобы ему помочь.

При входе в разведгородок надо показать именную карточку-пропуск с фотографией. Карточка снабжена несколькими степенями защиты от подделки. Охранник берет пропуск в руки, очень внимательно рассматривает ее, придирчиво сравнивает фотографию с оригиналом. Внутри комплекса проход везде свободный. Нет дополнительного поста охраны и у кабинета директора. Но его секретари-офицеры, никогда не покидающие приемной, гарантируют безопасность и самого директора, и находящихся в его кабинете секретных документов. Впрочем, за всю историю отечественной разведки физическая опасность ее начальнику не грозила.

Только в шифровальных подразделениях непробиваемые двери всегда закрыты; чтобы войти, надо знать код допуска. Но в эти комнаты чужие и не ходят. Им там просто нечего делать.

И в переходе, ведущем к поликлинике (в Ясенево своя медицина), есть охрана. Чтобы наведаться к врачу и вернуться на работу, тоже надо показать пропуск. Это сделано для того, чтобы врачи, сотрудники поликлиники не могли войти в основное здание разведки. В Ясенево есть и своя парикмахерская, и кинозал. В советские времена показывали хорошие иностранные фильмы, и еще не все ходили смотреть, домой торопились…

Утро в разведке начинается самым тривиальным образом – с чтения газет и знакомства с новостями. Вместе с газетами разносят и внутренние информационные сводки – они предназначены не только для начальства. В сводках перечислены важнейшие события в мире, оценена оперативная обстановка. Коллеги из Федеральной службы безопасности присылают свои информационные бюллетени, вполне откровенные, но ничего такого особенного, экстраординарного в них нет.

Потом начинается собственно работа – приносят шифротелеграммы из резидентур.

Самое важное – это сообщения о встречах с агентами. До распада Советского Союза еще более важными, чем даже встречи с агентами, считались операции по передаче денег руководителям зарубежных компартий. Тогда разыгрывались целые спектакли.

Приходила телеграмма от резидента: «первый» (руководитель компартии) или «соратник» (то есть второй секретарь) на встрече при соблюдении мер предосторожности сказал, что выпуск партийной газеты будет иметь большое значение для успеха на выборах. Полагаем целесообразным поддержать просьбу «первого» о выдаче друзьям энной суммы на выпуск газеты… Ни имя «первого», ни страна, ни название партийной газеты во внутренних документах разведки никогда не указывались. А в ЦК докладную писали открытым текстом. То есть секретили только от себя самих.