Энтони Саттон - Уолл-стрит и приход Гитлера к власти

Соединенные Штаты, несмотря на Конституцию и ее предполагаемые ограничения, стали полутоталитарным государством. В то время как мы (пока еще) не имеем откровенных атрибутов диктатуры, концлагерей и полночного стука в дверь, мы, вне всякого сомнения, испытываем угрозу и ощущаем действия, направленные против выживания антиистеблишментской критики, использование Федеральной налоговой службы, чтобы привести диссидентов в соответствие, и манипуляции с Конституцией со стороны судебной системы, которая политически подчинена истеблишменту.

В финансовых интересах международных банкиров централизация политической власти – и эта централизация может быть достигнута в коллективистском обществе, таком как социалистическая Россия, национал-социалистическая Германия или фабианское социалистическое общество Соединенных Штатов.

Полное понимание и оценка американской и международной политики двадцатого века невозможны без осознания того, что эта финансовая элита эффективно монополизирует политику Вашингтона.

Раз за разом новая появляющаяся документальная информация обличает эту элиту и подтверждает данную гипотезу. Ревизионистские версии вступления Соединенных Штатов в Первую и Вторую мировые войны и Корейскую и Вьетнамскую войны выявили влияние и цели этой элиты.

На протяжении большей части двадцатого века Федеральная резервная система, в частности, Федеральный резервный банк Нью-Йорка (который находится вне контроля Конгресса, не подвергается аудиту и контролю и наделен властью печатать деньги и выделять кредиты по собственной воле), осуществлял фактическую монополию в отношении американской экономики. В международных делах Совет по международным отношениям, на первый взгляд, невинное собрание научных работников, бизнесменов и политиков, содержит в своих стенах, возможно, неизвестный для многих из его членов, центр власти, который самостоятельно в одностороннем порядке определяет внешнюю политику США. Основная цель этой скрытой и, очевидно, подрывной внешней политики – это захват рынков и экономической власти ( прибыли , если хотите) для небольшой группы гигантских транснациональных корпораций под фактическим контролем нескольких банковских инвестиционных домов и управляющих семей.

Через фонды, контролируемые этой элитой, исследование послушных, слабовольных ученых – как «консерваторов», так и «либералов» – было направлено в русло, полезное для главных целей элиты – поддержать этот губительный неконституционный аппарат власти.

Издательские дома, контролируемые этой же финансовой элитой, подавляли распространение нежелательных книг и стимулировали продажи полезных; к счастью, издательская деятельность имеет несколько барьеров для входа на рынок и является почти атомистически конкурентоспособной. При помощи управления дюжиной, или около того, крупных газет, в ведении редакторов, которые думают одинаково, информирование общественности может быть практически организовано по желанию. Вчера – программа космических исследований; сегодня – энергетический кризис или экологическая кампания; завтра – война на Ближнем Востоке или какой-то другой сфабрикованный «кризис».

Общим результатом этой манипуляции элиты истеблишмента над обществом стали четыре крупные войны за шестьдесят лет, разорительный государственный долг, отказ от Конституции, подавление свободы и возможностей и создание огромной пропасти доверия между простым гражданином и Вашингтоном (округ Колумбия). Хотя несложное устройство из двух основных партий, повсюду рассказывающих о мнимых различиях, показные международные соглашения и клише «двухпартийная внешняя политика» больше не вызывают доверия, и сама финансовая элита признает, что ее политике не хватает общественного признания; она, очевидно, готова продолжать в одиночку, без даже символической общественной поддержки.

Одним словом, мы теперь должны рассмотреть и обсудить, является ли базирующийся в Нью-Йорке элитарный истеблишмент подрывной силой, действующей обдуманно и со знанием дела, с целью подавить Конституцию и свободное общество. Это будет задача наперед, на следующее десятилетие.

Ареной для этой дискуссии и основой для наших обвинений в подрывной деятельности являются данные, предоставленные историком-ревизионистом. Медленно, в течение десятилетий, книга за книгой, почти построчно стала подниматься правда о недавней истории, по мере того как документы становились доступны, исследовались, анализировались, и эта правда стала укладываться в более обоснованную историческую концепцию.