Сергей Ачильдиев - Постижение Петербурга. В чем смысл и предназначение Северной столицы

Как ни пытались власти вытравить в горожанах память о Ксении-заступнице, ничего не получалось. Студенты приходили сюда с просьбами об удачной сдаче экзаменов, девушки — о долгожданном женихе, молодожёны — о ребёнке, больные — о здоровье, старики — о беспечальной старости… Не всем помогала Ксения, но многим.

И вот в 1980-е годы часовне наконец вернули её нормальное предназначение, могилу отреставрировали. А в 1988-м во время празднования тысячелетия крещения Руси, Поместный Собор Русской Православной Церкви принял решение о причислении блаженной Ксении Петербургской к лику святых.

В прошлом веке Европа придумала немало испытаний на свою старую голову: диктаторские режимы с человеконенавистническими идеологиями, невиданный по размаху геноцид, гражданские войны в России и Испании, две мировые бойни. Эта ненасытная гекатомба, унёсшая жизни десятков миллионов человек, бушевала на континенте с 1914-го и до конца 1990-х годов, когда под ракетными ударами изнемогал тяжело раненный Белград.

Больше всего в ХХ столетии досталось крупным городам. Одни, как Варшава, Дрезден, Ковентри, Минск, Сталинград, были разрушены фактически дотла. Другие — как это было в Германии — лишились своих национальных общин или подобно Риге, Таллину, Вильнюсу — почти всей интеллектуальной, предпринимательской, церковной, военной элиты. Однако, пожалуй, не было такого города, который перенёс бы столько, сколько выпало на долю русской северной столицы после того, как закончился петербургский период российской истории. Недаром сказано, что образ, созданный фантазией Художника, раньше или позже обретает реальную плоть. Так и случилось: петербургская трагедия из литературного жанра превратилась в реальную, причём куда более страшную трагедию самого города и его жителей.

Дважды — на рубеже 1920-х и к середине 1940-х годов — Петроград-Ленинград терял до двух третей своих жителей. Его расстреливали из тяжёлых орудий и бомбили с самолётов. Его пытали голодом, реквизициями, изматывающими принудительными работами. Грабили его уникальные музейные ценности. Постепенно слой за слоем уничтожали всех, кто отличался от безликой массы хоть чем-нибудь — талантом, профессионализмом, происхождением, успешной карьерой, неугодной национальностью, состоянием, внутренней независимостью, активной гражданской позицией, способностью мыслить… В городе искореняли его историю, его память, его самосознание — саму петербургскую душу. Официальные данные свидетельствуют, что с октября 1917-го по 1953 год в Петрограде-Ленинграде были казнены по политическим мотивам 58 тысяч человек [30а. С. 191].

Два режима, советско-коммунистический и национал-социалистический, — одновременно ярые антагонисты и похожие один на другого, как братья-близнецы, — подвергли город агрессии, испытывая к нему одинаковые чувства: ненависть и страх.

Ленин и его кремлёвские наследники стремились низвести северную столицу до положения заурядного областного центра. Гитлер и его клевреты мечтали стереть её с лица земли. И те и другие для достижения своих целей мобилизовали всю военную, репрессивную и пропагандистскую мощь обеих держав. Но добиться окончательной победы так и не смогли: несмотря на жесточайшие уроны, город выстоял и в 872-дневной нацистской осаде, и в 74-летней коммунистической.

Спасли его, конечно, сами жители: рабочие, инженеры, военные, учёные и конструкторы, руководители различных рангов и уровней. Но в первую очередь — интеллигенция. Это она сумела отстоять и сохранить основу Петербурга — его архитектурные и скульптурные памятники, музейные богатства, городские традиции. А кроме того — чувство сопричастности своему уникальному городу и тому великому материально-духовному наследию, которое досталось ему от предков.

Параллельные заметки. Многие отмечали, что архитектура Петербурга напоминает театральные декорации. В числе первых об этом сказал сегодня забытый француз Бернарден де Сен-Пьер, автор некогда известного романа «Поль и Виргиния», побывавший в русской северной столице в 1762 году.

Да, эти величаво-надменные особняки и дворцы, эти парадные площади и набережные, эти уходящие в божественную высь шпили и купола возводились как декоративный фасад всесильного и бездушного государства. Но к ХХ веку архитектурные шедевры Петербурга уже утратили своё первоначальное, имперское, значение и наполнились иным, эстетическим, смыслом. Старая архитектура стала восприниматься принципиально по-новому — как декорации, в которых жили рядовые горожане, ощутившие себя на исторической сцене, требующей постоянного соответствия себе — своей красоте и значимости.