Марк Медовник - Жидкости [оптимизированы иллюстрации]

Но это всё происходило после того, как Миджли начал работать над проблемой создания безопасного холодильника. К концу 1920-х он нашел решение. Его команда сосредоточилась на углеводородах с малым молекулярным весом, таких как бутан, имеющих низкую температуру кипения. Недостатком этих веществ оказалось то, что все они были горючими и потенциально взрывоопасными и использовались в качестве топлива для зажигалок и газовых плиток.

Молекулярная структура хлорфторуглеродного соединения фреона

Атомы углерода в молекулах углеводорода заменили фтором и хлором, создав новое семейство химических веществ, получивших название хлорфторуглеродов (CFC). При этом ученые создали вещества, потенциально еще более опасные, чем те легкие углеводороды, с которых они начинали. При разложении эти новые вещества выделяли фторид водорода – чрезвычайно коррозионно-активное и токсичное вещество. Но команда Миджли считала, что процесс такого рода – разложение – очень маловероятен, потому что связь «фтор – углерод» очень сильна и жидкость должна была выйти инертной. Так и оказалось: хлорфторуглероды действительно химически инертны. Они представлялись идеальным химическим решением проблемы холодильного оборудования: случись протечка, они никого не убили бы. В этом смысле Миджли был прав, но CFC оказались небезопасными в другом отношении.

Естественно, с самого начала применения CFC время от времени вытекали из холодильников сзади. Но казалось, что главным следствием этого было просто прекращение работы аппарата: вещества никого не убивали. А поскольку в производстве они были очень дешевы, их внедрение вызвало громадный скачок спроса на холодильники. В 1948 г. всего 2 % жителей Великобритании имели дома холодильник; к 1970-м они были почти у всех. Настоящее чудо. Мы прошли путь от страны, где все хранили продукты в погребах и ящиках со льдом, до места, где у каждого есть аппарат для охлаждения и хранения еды и напитков. В результате распределение свежей пищи кардинально улучшилось, а количество отходов рыбы, молочных продуктов, мяса и овощей столь же резко уменьшилось, и продукты подешевели. Появление доступного холодильного оборудования произвело настоящую революцию – и всё благодаря безобидным на первый взгляд хлорфторуглеродам.

Сидя в душном самолете, я и сам чувствовал необходимость немного охладиться. Я поиграл с соплом вентиляции над своим креслом, пытаясь получить из него хоть немного больше воздуха. Пластмассовая заслонка застряла, и мне пришлось подняться с кресла, чтобы ухватиться за нее покрепче. В конце концов мне удалось ее открыть, и из сопла на меня полился поток прохладного воздуха. Должно быть, вставая, я поднял с кресла некоторое количество пыли, потому что, опустившись обратно, я резко чихнул. Это был один из тех внезапных и неудержимых чихов, с которыми ничего невозможно сделать. Однако это серьезное нарушение самолетного этикета, особенно потому, что мне не удалось прикрыть рот локтем. Сидевшая передо мной женщина обернулась и внимательно посмотрела на меня сквозь щель между спинками сидений, продемонстрировав свое недовольство. Мужчина, стоявший в проходе, бросил на меня взгляд, полный неприкрытой ненависти. Мои попутчики, несомненно, решили, что у меня грипп, а то и похуже что-нибудь, и я сознательно сел в самолет больным, наверняка проигнорировав совет врача никуда пока не ездить. Мне кажется, таким грешит время от времени каждый из нас, и достоверно известно, что вирусы быстро распространяются на самолетах, потому что люди в них плотно набиваются в относительно небольшое пространство. Я чувствовал себя ужасно. И, что еще хуже, чих мой вышел слегка влажным; возможно, сидевшие впереди даже почувствовали капельку-другую. Сьюзен, конечно, имела больше всех причин обижаться на меня, но она ничего не сказала, целиком, кажется, погруженная в свою книгу. Я хотел извиниться, объяснить всем, что чихнул из-за пыли, которая, вероятно, поднялась в воздух, когда я опустился в кресло, – но не знал, как начать. Так что вместо этого я вытащил платок и вытер нос и виниловую обивку сиденья перед собой.

Системы кондиционирования воздуха – по сути холодильники для воздуха. В машине такая система прогоняет воздух из салона над медными трубками, содержащими хладагент, и за счет этого охлаждает. Прохладный воздух не может удержать в себе много молекул воды, вот почему на кондиционерах всегда образуются капельки (по этой же причине, когда воздух поднимается вверх и остывает, образуются облака). Следовательно, в качестве побочного действия система кондиционирования осушает воздух. В жарких и влажных странах кондиционер – часто единственное средство сделать путешествие в автомобиле, автобусе или поезде терпимым. Но на это уходит громадное количество энергии. В Сингапуре, например, на охлаждение тратится около 50 % энергии, поставляемой в жилые дома и офисы. В США на весь транспортный сектор, включая поезда, самолеты, морские и речные суда, грузовые и легковые автомобили, приходится 25 % энергопотребления страны, тогда как на обогрев и охлаждение зданий – почти 40 %.