Иоганн Гёте - Учение о цвете. Теория познания

Это явление, хотя и протекающее больше на поверхности тел, отнюдь не поверхностно. Опо действует па определение телеспых свойств и примыкает в непосредственном воздействии к тому великому двоякому явлению, которое так господствует в химии, к окислению и раскислению.

Поднять и включить в этот ряд, в этот круг, в ЭТОТ венок явлений также и явления цвета было целью наших усилий. Чтб нам не удалось, сделают другие. Мы нашли изначальную огромную противоположность света и тьмы, которую общёе можно выразить словами свет и не — свет; мы пытались связать оба конца и построить таким образом видимый мир из света, тепи и цвета, причем, для раскрытия явлений, мы пользовались различными Формулами, которые предлагают паи учение о магнетизме, электричестве, химизме. Но мы должны были пойти и дальше, так как мы находились в более высокой области, и нам предстояло выразить более многообразные отношения.

Если электричество и гальванизм своей всеобщностью и отделяются от специфического характера магнитных явлений, возвышаясь над ними, хо цвет лхотя и подчиненный тем же законам, поднимается, можно сказать, гораздо выше и, действуя на благородное чувство зрения, раскрывает и свою природу с выгодной для себя стороны. Стоит только сравнить то разнообразие, которое возникает из интенсификации желтого и синего до красного, из слияния этих обоих высших концов в пурпур, из смешения обоих низших концов в зеленый цвет. Насколько разнообразнее вытекающая отсюда схема, чем та, с помощью которой можно понять магнетизм и электричество! Да и воббще эти последние явления стоят на более низкой ступени, так что, проникая и оживляя весь мир — до человека, они- все — же не могут подняться в более высоком смысле, чтобы он мог эстетически использовать их. Всеобщая простая Физическая схема должна еще быть сама в себе подпята и усложнена, чтобы служить высшим целям…

Цвет и звук совершенно несравнимы; но оба можпо свести к одной высшей Формуле, каждый из них можно вывести, но самостоятельно, из одной высшей Формулы… Оба — общие элементарные действия, согласно всеобщему закону разделения и соединения, колебания туда и сюда, но в совершенно различные стороны, различным способом, при помощи различных промежуточных Элементов, для различных чувств.

Никогда не обращают достаточного внимания на то, что всякий язык в сущности только символичен, образен и рисует предметы не непосредственно, а только в отражении. В особенности приложимо это к тому случаю, когда речь идет о вещах, которые только подступают к опыту и находятся все время в движении, так что их скорее можно назвать деятельностями, чем предметами. Их нельзя Фиксировать, и все — таки нужно о них говорить; и вот, отыскиваешь всевозможные Формулы, чтобы хоть символически выразить их.

Метафизические Формулы обладают большой широтой и глубиной; но чтобы подобающим образом заполнить их, необходимо богатое содержание, иначе они остаются пустыми. Математические Формулы допускают во многих случаях очень удобное и удачное применение; но в них всегда остается что — то натянутое и неуклюжее, и мы скоро чувствуем их недостаточность, так как уже в простейших случаях мы рано подмечаем несоизмеримые моменты; кроме того, они понятны лишь в кругу лвдей со специальным образованием. Механические Формулы больше говорят обыденному уму; но зато опп и сами вульгарнее, и в них всегда есть что — то грубое. Живое они превращают в мертвое; они убивают внутреннюю жизнь, чтобы внести жизнь извне. В близком родстве с ними стоят корпускулярные Формулы; подвижное становится благодаря им косным, представление и выражение — аляповатым. Моральные же Формулы, выражающие более тонкие отношения, являются простыми подобиями, и, в конце концов, вырождаются в игру остроумия.

Однако, если бы можно было сознательно пользоваться всеми этими видами представления и выражения, и многообразным языком передавать свои воззрепия па явления природы, если бы не вдаваться в односторонность и живое содержание облекать живым выражением, то удалось бы сообщить не мало ценного.

Но как трудно пе ставить знака на место вещи, все время не упускать из глаз живого существа и не убивать его словом! В новое время мы подпали при этом еще большей опасности, заимствуя из всех познаваемых областей выражения и терминологию, в которые мы облекаем наши воззрения па более простую природу. На помощь призываются астрономия, космология, геология, естественная история, даже религия и мистика; и как часто общее и элементарное больше прикрывается и затемняется частным и производным, чем выясняется и раскрывается! Мы отлично знаем потребность, из которой возник и распространяется такой язык; мы знаем также, что он становится в известном смысле неизбежным: однако, лишь умеренное, непритязательное и сознательное пользование им может принести нам пользу.