Валентин Попов - Реальная логика понятий

В ранних диалогах, в которых сильно влияние стиля философствования Сократа, Платон часто говорит о гармонии «крайних противоположностей». Например: «… величайшая дружба существует между крайними противоположностями, и каждый вожделеет именно к своей крайней противоположности, но не к своему подобию: сухое стремится к влажному, холодное – к горячему, пустота – к наполненности, а наполненность – к пустоте» Платон. Указ. соч. Т. 1. «Лисид». 215 е… В естественной сложной и потому противоречивой системе (будь-то социальной или природной), находящейся в состоянии, близком к состоянию равновесия, реализуется взаимодействие между ее подсистемами с минимальной степенью «враждебности» и при этом: «противоположное питает противоположное, тогда как подобное не получает ничего от подобного» [16] Платон. Указ. соч. Т. 1. "Лисид". 215 е. Там же. , что гарантирует ее устойчивость как целого. Сократ также понимал, что не всякое противоположное стремится друг к другу и питает друг друга: «Ведь тут же на нас, ликуя, набросятся все эти высокомудрые мужи – любители противоречий, вопрошая, не в высшей ли степени противоположны между собою вражда и дружба? И что мы им ответим?» [17] Там же. 216 b . Соединяются в единое только такие противоположности, которые в единстве образуют нечто новое, отличное как от первой противоположности, так и второй. Примером такого объединения, по Сократу, является дружба. Вот его представление о таком едином: «Мне представляется, что существуют как бы неких три рода – хорошее, дурное и третье – ни хорошее, ни дурное» [18] Платон. Указ. соч. Т. 1. "Лисид". 216 b . . Если бы современники Сократа знали, что величины могут быть положительными, отрицательными, а также существуют величины ни положительные, ни отрицательные, а нейтральные, то, вероятно, он бы сказал именно это, потому что понятия о «хорошем» и «плохом» – субъктивны. Не обладая этим знанием, он вынужден пуститься в сложнейшие рассуждения, чтобы на примере дружбы, которую больной дарит лекарю для получения взамен здоровья и обретения такими усилиями блага, прийти к «некоему первоначалу, которое уже не приведет нас более к другому дружественному, но окажется тем первичным дружественным, во имя которого мы и считаем дружественным все остальное» [19] Там же. 219 с - d . .

У последователей Платона – неоплатоников (также у новоевропейских исследователей его творчества) имеется несколько версий трактовок понятия «первоначало», с которым мы впервые встречаемся в диалоге «Лисид», относящемся к сократическому периоду творчества. Например, Лосев считает, что здесь речь идет о высшей идее блага, его «беспредпосылочного начала». С нашей точки зрения, Сократ пытается абстрагировать из таких частных понятий, как «дружба» или «добрые отношения» более общее для этого вида отношений понятие – представление о равновесном состоянии, образуемого гармонически объединенными различиями и противоположностями. И рассуждение это принадлежит именно историческому Сократу, но не традиционному главному герою платоновских диалогов, которому, как можно заметить в более поздних диалогах, уже не свойственны сомнения и колебания в определениях понятий, потому что у зрелого Платона сформировался «занебесный» мир эйдосов, в котором, как на складе, находится образец для любого вида отношений. В рамках этого диалога вопрос о создании первоначала дружественного так и остается открытым. Сократ выдвигает только гипотезу о его существовании, которая имеет право на существование именно потому, что проявляется в каждом «хорошем» отношении, но определить ее он не может. Как и всякое общее понятие, первоначало «дружбы» логически неопределимо ни методом полной индукции (через перечисление всех конкретных случаев «добрых отношений»), ни методом дедукции (через ближайший род и видовое отличие), которыми Сократ уже широко пользовался. Индукция не годится, так как по сути своей это линейная логическая операция, она не может быть применена к неполному перечню понятий, а дедукция бессильна, так как в иерархии данного универсума понятий это общее понятие «изначально», для него нет высшего понятия.

В аналогичной ситуации оказывается Сократ и в «Хармиде»: «Ныне же мы разбиты по всем направлениям и не в состоянии понять, чему из сущего учредитель имен дал это имя – “рассудительность”» [20] Платон. Указ. соч. Т. 1. "Хармид". 175 b . . Здесь мы вновь видим, как Сократ пытается дать определение общему понятию, не владея в достаточной мере методом исследования, включающим помимо индукции и дедукции приемы воображения. Одной из версий идеи «рассудительность» является у него «способность знать вообще», а не «знание чего-то именно» в отдельности, т. е. конкретное знание отдельных сфер человеческой деятельности к «рассудительности» отношения не имеет. Но эта трактовка рассудительности им затем отвергается как противоречивая: человека, обладающего знанием знания, но не знающего, что такое, например, врачебное искусство или знание кузнеца, нельзя назвать рассудительным. Таким образом, «Хармид», как и другие ранние диалоги, характеризуют Сократа как мыслителя ищущего, а не «учредителя» идей как образцов человеческих взаимоотношений и способностей. Создателем абсолютных идей Платон становится в пору работы над диалогами зрелого периода, после посещения им Сицилии (389–387 гг. до н. э.), где он сблузился с учением пифагорейцев. В ранних диалогах Платона видны энергичные усилия в поисках определения общих понятий исключительно логическим путем, но эти усилия остаются тщетными. Его герой Сократ с помощью собственного метода – майевтики пытается вырваться из круга индукции, но у него ничего не получается. Для создания понятий высокого уровня требуется метод, орудием для которого выступают мышление и воображение, соединенные воедино. Воображение часто называют абстракцией, но это неверно; абстракция – результат работы воображения. Итак, философскому исследованию общих понятий, которые Сократ проводит с помощью собеседников, не достает методологии, основанной не только на безукоризненном логическом рассуждении, но и на воображении, в результате которого только и возможно совершить мысленный «скачок» от частных случаев (многого) к единому (общему для этого многого).