Брайан Грин - До конца времен. Сознание, материя и поиски смысла в меняющейся Вселенной

Некоторые встанут на дыбы от такого заключения. Я точно встал. Хотя аргументы, которые я представил, интеллектуально меня убедили, глубокое и сильное ощущение того, что я свободно контролирую происходящее в моей голове, никуда не делось. Однако сила этого впечатления обусловлена в значительной степени его привычностью. И как могут подтвердить многие из тех, кто экспериментировал с психоактивными веществами, когда идентичность частиц, курсирующих по мозгу, хотя бы немного меняется, знакомое и привычное может сдвинуться. Баланс сил в мозге может измениться. Разум способен, кажется, обладать сознанием самого себя. Несколько десятилетий назад в прекрасном городе Амстердаме мне в результате такого эксперимента довелось пережить одну из самых жутких ночей в жизни. Мой разум создал внутренний мир, в котором присутствовали бесконечные копии меня самого и каждая из копий была решительно настроена подорвать реальность, переживаемую остальными. Как только один из моих «я» успокаивался, решив, что он переживает «истинную» реальность, следующий «я» тут же раскрывал перед ним искусственность этого мира, стирая из него все и вся, что было дорого первому «я», и в ходе этого процесса проявляя другую «истинную» реальность, в которой следующий «я» принимался уверенно обживаться — только для того, чтобы вся кошмарная последовательность событий повторилась. И еще раз. И еще.

С позиции физики я всего лишь ввел в мозг небольшую группу посторонних частиц. Но этого изменения оказалось достаточно, чтобы ликвидировать привычное впечатление о том, что я свободно контролирую все происходящее в моем сознании. Если на редукционистском уровне все работало по-прежнему (частицы под управлением физических законов), то на человеческом уровне шаблон (надежный разум, наделенный свободной волей, прокладывает курс через стабильную реальность) оказался сломан. Разумеется, я не представляю момент измененного сознания как аргумент за или против свободной воли. Но этот опыт сделал реальным понимание, которое без него осталось бы чисто теоретическим. Наше ощущение самости, наши способности и свобода воли, которой мы, казалось бы, пользуемся, — все это проистекает из частиц, движущихся внутри нашей головы.

Стоит поиграть с этими частицами, и знакомые качества могут исчезнуть в одночасье. Именно этот опыт помог мне примирить рациональные представления о физике с интуитивным чувством собственного разума.

Повседневный опыт и повседневный язык наполнены отсылками, явными и скрытыми, к свободе воли. Мы говорим о выборе и принятии решений. Мы говорим о действиях, зависящих от этих решений. Мы говорим о последствиях, которые эти действия вызывают в нашей жизни и в жизни тех, с кем мы соприкасаемся. Опять же, наш разговор о свободе воли не подразумевает, что все эти слова бессмысленны или что их нужно ликвидировать. Все это говорится на языке, уместном в истории человеческого уровня. Мы действительно делаем выбор. Мы действительно принимаем решения. Мы действительно совершаем поступки. И эти поступки действительно вызывают последствия. Все это реально. Но поскольку история человеческого уровня должна быть совместима с редукционистским описанием, нам необходимо усовершенствовать язык и представления. Нам нужно отставить представление о том, что наш выбор, наши решения и действия проистекают исключительно из источника внутри каждого из нас, что порождаем их мы сами совершенно независимо, что рождаются они из размышлений, выходящих за рамки физического закона. Нам следует признать, что, хотя ощущение свободы воли реально, способность осуществлять свободную волю — способность человеческого разума выходить за рамки законов, которые управляют физическим ходом вещей, — таковой не является. Если мы интерпретируем «свободу воли» заново именно как это ощущение, то наши истории человеческого уровня станут совместимы с редукционистским описанием. А с учетом смещения акцента с абсолютного источника на освобожденное поведение мы сможем получить неопровержимую и далеко идущую разновидность человеческой свободы.

Что же касается происхождения жизни, не существует точно определенного момента, когда возникает сознание, или появляется рефлексия, или рождается ощущение свободы воли. Но археологическая летопись подсказывает, что около 100 000 лет назад или, возможно, ранее у наших предков все это начало появляться. Первые люди возникли уже довольно давно. Теперь мы можем оглядеться вокруг и подумать.