Леонард Млодинов - Стивен Хокинг. О дружбе и физике

Работая со Стивеном, нельзя было проявлять излишнюю скромность, защищая свою точку зрения. При этом вы могли участвовать с ним в азартной полемике, а полчаса спустя с ним же шутить в пабе за кружкой пива. За несколько лет до смерти Стивена один из его друзей и ведущих космологов, Нил Турок, написал серию статей, в которых раскритиковал одну из работ Стивена. Хотя эта работа была предметом особой гордости Стивена, критика не повлияла на их дружеские отношения. В этом заключается культура общения в мире теоретической физики. Если даже кто-то обнаруживает изъян в ходе вашей мысли и говорит: «Мне кажется, вы используете неправильный подход, который может повлиять на обоснованность вашей во всех отношениях блистательной аргументации», – это может прозвучать так, как если бы вам попросту сказали: «Вы идиот». Но в глубине души вы все равно понимаете, что вам оказывают услугу – если идея плоха, лучше сразу дать это понять, до того как вы или кто-то другой потратите время на ее разработку и зайдете в тупик. Как теоретик, вы прекрасно отдаете себе отчет в том, что большинство ваших идей ошибочные – в конце концов, если бы все наши идеи были правильными, все нерешенные задачи в физике уже давно были бы решены. Поэтому лучше не ходить вокруг да около и сразу объявить, что идея не верна. Обижаться на это автору идеи нет смысла.

Мы работали, а предыдущий писательский опыт Стивена в виде «Краткой истории времени» неустанно угрожающе стоял за нашими плечами, порою посылая нам предупреждающие сигналы. С обсуждениями таких концепций, как световой конус и мнимое время, несмотря на все редакторские правки и свою популярность, «Краткая история…» читалась с трудом. Однажды мы со Стивеном закусывали дешевыми гамбургерами в «Бургер Континенталь» возле Калтеха. К нам приблизился студент и сказал Стивену, что «Краткая история…» – одна из его любимейших книг. Стивен ответил: «Спасибо. А вы до конца ее дочитали?» Он был уверен, что большинство людей никогда не дочитывают ее до конца, и всегда задавал этот вопрос. Это было одно из заранее заготовленных предложений, которые Стивен хранил в своем компьютере – он часто пользовался этой заготовкой. Стивен хотел, чтобы «Высший замысел» не постигла участь «Краткой истории…». Мы понимали, что в некоторые разделы книги придется включить темы по физической проблематике, которые будут трудны для понимания большинства людей, но мы хотели, чтобы эту книгу дочитывали до конца.

И вот я снова в Кембридже, в вояже под названием «Давайте покритикуем друг друга». Мы только что отобедали у Стивена. Как обычно, Элейн не было дома. Вся стряпня легла на плечи убеленной сединами Джоан. При взгляде на лицо Джоан я не мог удержаться от мысли, что у нее, должно быть, болит спина от долгого стояния у плиты. Но она была всегда весела и никогда не жаловалась.

В этот раз она потушила мясо молодого барашка в собственном соку. Джеральд, который в этот вечер выполнял обязанности «сиделки», добавил подливу в кусочки мяса, которые он измельчил специально для Стивена. Подлива помогала Стивену глотать. Тарелки, как обычно, были наполнены доверху. Кроме барашка, были поданы мятное желе, зелень и картофельное пюре – одно из самых любимых блюд Стивена. И наконец, ягоды с топлеными сливками. И вино, бутылку которого я, как обычно, достал из шкафа, в этот раз соблазнившись красивой этикеткой. Неплохое вино, не хуже других.

Вино для Стивена налили в бокал. Он глотал по ложечке зараз. Обычно от такой дозы он не пьянел. Но в этот раз немного переборщил. То же самое произошло и со мной. Наверное, виной тому был барашек. Мы сидели, как всегда, за столом в обеденной зоне, которая с одной стороны открывалась в гостиную. Снаружи к гостиной примыкал внутренний дворик. С другой стороны обеденной зоны располагалась кухня, в которой Джоан уже принялась мыть посуду. Конечно, Джоан могла бы давно уйти на пенсию, но она по-прежнему во многом помогала Стивену. Она была к нему очень привязана, а Стивен и все его сиделки платили ей взаимной любовью.

Мне вдруг пришло в голову, что все они, собственно, тоже члены семьи Стивена. Со своей дочерью, Люси, он виделся по воскресеньям. Они были очень близки. Своего младшего сына Тима он, по-видимому, видел гораздо реже. Его старший сын Роберт жил в Сиэтле. Элейн, супруга Стивена, в этот период их отношений порхала туда-сюда, как птичка колибри, нигде долго не задерживаясь. Джоан, Юдифь и сиделки Стивена ухаживали за ним круглосуточно. Они обедали с ним, укладывали его спать, возили к докторам, путешествовали с ним по всему свету и скрашивали его досуг в ненастные дни.