Сабина Хоссенфельдер - Уродливая Вселенная [Как поиски красоты заводят физиков в тупик]

В 1996 году профессор физики Алан Сокал отправил в научный журнал статью-розыгрыш под названием «Нарушая границы: к трансформативной герменевтике квантовой гравитации». Журнал принял ее к публикации. Тот факт, что рецензенты и редакторы журнала не сумели отличить очевидную бессмыслицу от научной работы, травмировал философов и придал физикам уверенности в собственном превосходстве.

Мистификация Сокала – одна из причин, почему у философов и физиков, особенно тех, кто занимается фундаментальными вопросами, отношения сейчас натянутые. Я знаю много физиков, использующих слово «философия» как ругательство, и даже те, кто симпатизирует исканиям философов, опасаются его произносить.

И это понятно. Я слышала, что философы заново изобретают аргументы, давным-давно отринутые физиками как неверные, беспокоятся из-за парадоксов, которые физики уже много лет назад разрешили, и логически выводят, какими должны быть законы природы, игнорируя то, каковы те на самом деле. В общем, есть, на беду, много философов, не замечающих своей некомпетентности.

Но то же можно сказать и о физиках, и я бы не удивилась, если бы некоторые философы сказали подобное и обо мне. Физики полагаются на философские аргументы чаще, чем желают признавать, и я точно не исключение. Нам довольно легко отвергать философию как бесполезную – потому что она бесполезна.

Ученые в своих профессиональных поисках крайне целеустремленные, они заинтересованы в обретении новых знаний, только если есть шанс, что те продвинут вперед их исследование. Но я еще не нашла философа, который действительно придумал что-то такое, с чем физик мог бы работать. Даже философы, понимающие физику, судя по всему, довольствуются анализом и критикой того, что делаем мы. Приносить пользу не входит в круг их задач.

Мой опыт тут совершенно типичен. Я готова подписаться под словами Лоуренса Краусса: «Как практикующий физик… я – и большинство коллег, с кем я обсуждал этот вопрос, – считаю, что философские дискуссии о физике и природе науки не особенно полезны и оказывают мало влияния или не оказывают его вовсе на прогресс в моей области» 185. Стивен Вайнберг высказал похожее замечание: «…Знание философии, похоже, бесполезно для физиков» 186. А Стивен Хокинг вообще сказал, что философия «мертва. Она не поспевает за современным развитием науки, особенно физики. Теперь исследователи, а не философы держат в своих руках факел, освещающий наш путь к познанию» 187 [107] Хокинг С., Млодинов Л. Высший замысел . М.: АСТ, 2017. – Прим. перев. .

Один из ответов на эти заявления дал Массимо Пильюччи, философ из Городского университета Нью-Йорка. Он просто признал, что «задача философии состоит не в том, чтобы развивать науку» 188. Что ж, поскольку задача философии состоит не в том, чтобы развивать науку, нетрудно понять, почему ученые не находят философию полезной.

Однако мне определенно не следовало бы позволять одному философу говорить от лица всего сообщества. И поэтому я пришла в восторг, обнаружив, что Тим Модлин согласен: «физика нуждается в философии» и физики настаивают на пользе, поскольку «философский скептицизм сосредотачивается на концептуальных слабых местах в теориях и аргументах» 189. Превосходно. Но, черт возьми, где вы были? Где были вы двадцать лет назад, десять? Где вы были, пока мы вгоняли себя в этот бардак?

Сегодня большинство проблем в основаниях физики – философские вопросы, не противоречия в данных, и нам нужна философия, чтобы разобраться с этими затруднениями. Следует ли нам обращать внимание на численные совпадения? Оправданно ли вообще использовать эстетическое восприятие, чтобы оценивать законы природы? Есть ли у нас хоть какие-то основания считать, что более фундаментальные законы должны быть еще и проще? И раз ученые штампуют гипотезы сотнями, чтобы печатные станки не простаивали, какие есть хорошие критерии для оценки перспективности этих идей?

Философы нужны нам, чтобы преодолеть разрыв между донаучной путаницей и научной аргументацией. Впрочем, это также означает, что по мере развития науки и расширения нашего знания пространство для философии неминуемо сокращается. Как и хорошие психологи, хорошие философы науки достигают цели тогда, когда оказываются ненужными. И как хорошим психологам, им не следует обижаться, если клиент яростно отрицает, что нуждается в помощи.

«Мне кажется, что естественность (теория не должна содержать численных случайностей) – это тоже философский критерий», – говорю я.