Дмитрий Баханцев - Чужие следы

— О господи, — стонала тетя Поля. — Что здесь творится, что происходит? Я вас спрашиваю! — накинулась она на ребят. — С меня довольно. Хватит. То какой-то кирпич над дверью повесили, то щенка привязали, и он всю ночь как сумасшедший выл. А сегодня еще чище, — продолжала она. — Слышу, что-то звонит. Просыпаюсь — тихо. Думала, приснилось. Только уснула, а оно опять. И где бы вы думали? У меня под подушкой. От такой шутки заикаться станешь.

Утром все были в сборе. Не было только Вовки.

— Он котенка ищет, — сказал Валерик. — Скоро придет.

Наконец Вовка показался, но в его движениях было что-то странное. Он то останавливался и колдовал над котенком, то брал его на руки и бежал бегом, то опять опускал на землю и пытался вести его на веревочке. Но Уголек, вместо того чтобы бежать рядом, как того хотел Вовка, упирался лапками в землю, и его приходилось тащить по траве волоком, отчего он задыхался и кашлял. Когда ребята прибежали на Восьмую Речную улицу, где собрались садоводы, собрание было в полном разгаре. Говорили о деньгах на водопровод, на дорогу и на сторожа.

«И чего они тянут? — думал Павлик. — Говорят, что надо платить. Надо так надо. А они все говорят, говорят…»

Но вот собрание кончилось и председатель правления — Василий Михайлович — объявил:

— Товарищи! Прошу не расходиться. Сейчас детишки дадут нам концерт. Павлик, иди сюда.

— Это еще что за выдумка, — возмутился кто-то, — дел по горло, а вы с пустяками.

— А ты за всех не распинайся. Не хочешь слушать — беги. Не привязан, — крикнула женщина, стоявшая рядом со столом.

— Мы на своей улице, — начал Павлик заранее заученные слова, — создали октябрятскую звездочку из пяти человек и делаем разные нужные дела… Помогаем старшим, читаем книжки и все время находимся вместе. А сейчас ребята выучили стихотворения и прочитают вам.

— Ты бы, хлопец, поподробнее рассказал про свою детскую организацию. Детей-то у нас много, и каждый сам по себе. Может, и их как-то организовать? — попросил мужчина в белой майке и старой изломанной соломенной шляпе.

— Об этом потом, — вмешался Василий Михайлович, — а сейчас видишь, артисты ждут.

— Таня Царева прочитает стихотворение Михалкова «Дядя Степа», — объявил Павлик.

После Тани стихотворение Агнии Барто читал Валерик. За Валериком очередь его, Павлика. Но вместо стихов ему все-таки пришлось отвечать на вопросы: как создалась в садоводстве звездочка и чем она занимается. После Павлика Оля танцевала «барыню». Ей много аплодировали, и она, как настоящая артистка, кланялась, а потом станцевала еще и «цыганочку». Возвращаясь к ребятам, она остановилась, несмело посмотрела на председателя и тихо, как мышонок, пропищала: «Дяденька! Василий Михайлович! Скажите всем, чтобы не оставляли здесь на зиму котят. Им без хозяев плохо».

Наконец дошла очередь и до Вовки. По программе он тоже должен был читать стихотворение, но, выйдя в круг, где до него выступали его друзья, вынул из-за пазухи Уголька, поставил его на землю и полез зачем-то в карман. Но котенок так проворно шмыгнул к ребятам, что Вовка не успел и рта раскрыть, потом опомнился, догнал его — и снова на сцену.

Достав из кармана кусок рыбы, он начал вертеть им у носа Уголька, но тот даже не смотрел на рыбу, а отвернувшись, внимательно разглядывал свой гладкий черный хвостик, как будто увидел на нем муху.

— Ничего, ничего, не волнуйтесь! — успокаивал зрителей Вовка. — Мы выступаем первый раз, и он немножко стесняется. Сейчас успокоится и будет прыгать, как собака, — и вместо рыбы поднес к морде котенка кусочек мяса.

Уголек водил глазами за мясом, вертел головой, но не прыгал. Потом, изловчившись, ухватил мясо зубами и начал пятиться назад. Тут, откуда ни возьмись, появился Тузик и схватил мясо с другого конца, вырвал его у Уголька и наутек. Уголек за ним. Зрители подумали, что все было задумано заранее, начали аплодировать. Довольный Вовка пошел к ребятам.

— Ты же должен читать стихотворение, — набросился на него Валерик. — Зачем же ты со своим котенком?

— Таня — стихотворение, ты — стихотворение и я тоже? Нет. Уж лучше я — цирк…

— У тебя все время цирк, — упрекнула Таня. — Тоже мне член звездочки! Уж лучше бы танцевал, как Оля, чем с котом возиться.

— Я не виноват, что дедушка накормил его утром. Вот он и не прыгал за рыбой, — говорил Вовка с обидой, — и, если бы эта артистка держала своего Пузика, Уголек бы обязательно прыгнул, а то налетел как сумасшедший, отобрал у маленького мясо, и бежать. Хозяйка! Нечего сказать. Уморила голодом собаку. — Возмущению Вовки не было конца.