Гавриил Тихов - Шестьдесят лет у телескопа

Атмосфера дружбы царила в доме Морозовых. У Николая Александровича был мягкий, доброжелательный характер. Его жена, Ксения Алексеевна, тоже отличалась большой добротой и сердечностью.

Я довольно часто проводил вечера в приятном, гостеприимном доме, где встречался с интересными учеными, писателями, художниками и общественными деятелями.

В Институте Лесгафта астрофизическая лаборатория занималась в основном обработкой негативов небесных светил, полученных мной на бредихинском астрографе.

Работы нашей лаборатории печатались в «Известиях» Института Лесгафта, которые в те годы представляли собой одно из лучших научных изданий в Советском Союзе.

В то время я жил в Пулкове, и поездки мои в Ленинград были сопряжены с большими трудностями. Я шел пешком на станцию Александровскую, подчас при вьюге, взбирался на открытую площадку вагона — проникнуть внутрь не было никакой возможности, — наконец приезжал на Варшавский вокзал. Оттуда на трамвае добирался до Васильевского Острова — в университет. На дорогу требовалось не менее двух часов.

Из университета направлялся в астрофизическую лабораторию. В институте у меня была особая комната, где я ночевал одну или две ночи в неделю. В Пулково возвращался тем же многотрудным путем.

Читать курс астрофизики я перестал в 1931 году по недостатку времени, а расстаться с лабораторией в институте пришлось по необходимости: в 1941 году, в связи с эвакуацией в Алма-Ату.

Каждые полтора-два года на южном крае небосклона появляется небольшая яркая звезда. Она выделяется среди мерцающих светил ровным красноватым пламенем. Древним народам ее красный цвет напоминал зловещий отблеск пожаров и пролитую в битвах кровь. Поэтому и назвали звезду грозным именем бога войны: греки — Арес, римляне — Марс.

С тех давних лет Марс, наш близкий сосед, приковывает к себе внимание астрономов, поэтов, писателей-фантастов.

Марс считают самой загадочной планетой. Выходят книги под названием «Загадка Марса», читаются публичные лекции о Марсе и его тайнах, о тайнах Марса спорят ученые.

Разгадке этих тайн я, как и многие другие ученые, посвятил много лет жизни. И поэтому о Марсе хочется рассказать подробнее.

Великие ученые Коперник и Кеплер исследовали движение Марса. Наблюдал его известный астроном Тихо Браге.

В 1659 году астроном Гюйгенс заметил на планете смутные темные очертания. К концу XVIII века ученые различили на Марсе красноватые пустыни, зеленовато-голубые резко очерченные пятна, которые условно назвали «морями», и белые участки у полюсов. Так зародилась наука о Марсе — ареография.

В XIX веке стали появляться первые марсианские карты. Вот карта Марса. Почти вся поверхность планеты — суша, только одна шестая часть — «моря» (так называемые Асидалийское, Южное, Эритрейское, «море» Времени и другие. По своим оптическим свойствам поверхность «морей» сходна с участками нашей земной растительности.

В 1860 году ученый Лиэ, много лет наблюдавший оптические свойства Марса, высказал предположение, что «моря» Марса не что иное, как участки растительности. Предположение подкреплялось и тем, что «моря» изменяют свою окраску в зависимости от марсианских времен года.

На Марсе есть «проливы» и «заливы». Некоторые участки поверхности именуются оазисами — Нильский, Гиперборейский.

Есть у наблюдателей Марса несколько особенно радостных и тревожных дней. Приходят они через 15–17 лет. Их с нетерпением

ждут астрономы, тщательно к ним готовятся. Эти дни — всегда событие. Я говорю о великих противостояниях Марса, во время которых он особенно близко подходит к Земле. Правда, близость чисто астрономическая — 56 миллионов километров. Именно в период великого противостояния астрономы с наибольшим успехом могут изучать далекую планету.

Во всем мире, во всех странах обсерватории готовятся к наблюдениям планеты во время противостояния. «Что нового расскажет Марс о себе на этот раз?» — думают ученые.

В противостояние 1877 года вел подготовку и малоизвестный итальянский астроном Скиапарелли. Сотни телескопов, многие сильнее астрономической трубы Скиапарелли, были направлены на спокойную красноватую планету, но только он один заметил на поверхности Марса очень тонкие правильные линии.