Владилен Барашенков - Вселенная в электроне

Скептики шутят, что фаерболл похож на знаменитое чудовище Несси из шотландского озера Лох-Несс. Говорят о нем давно, но до сих пор неизвестно, существует оно на самом деле или нет. Одни его видят, другие нет.

Может, фаерболлы вовсе и не элементарные частицы, а какие-то более сложные образования. Не зря их загон расположен у выхода из зоопарка…

Итак, целая россыпь, сотни элементарных частиц! Как разноцветный бисер, на любой глаз и вкус! А если верить теории, то при слиянии любой пары частиц должна образоваться новая частица, поэтому число их вообще должно быть бесконечным. Расчет показывает, что частиц, которые в два-три раза тяжелее нуклона, должно быть сотни тысяч, а частиц с массой, впятеро большей, чем у нуклона, — уже сотни миллионов!

Трудно согласиться с тем, что природе действительно понадобилось такое огромное количество простейших «строительных деталей». Тем более, что весь мир можно скомпоновать всего из четырех таких деталей: электрона, нуклона, пи-мезона и фотона. Пи-мезоны нужны, чтобы «слепить» из нуклонов атомные ядра, а фотоны и электроны — для того, чтобы «сплести» ажурные конструкции атомов и молекул. Все остальные частицы кажутся просто лишними. Зачем они, если и без них можно обойтись?

Когда слышишь такой вопрос, невольно вспоминаешь, как неискушенный в деле человек пытается починить часы. У него всякий раз что-нибудь да остается — то винтик, то шайбочка. И хотя поначалу кажется, что все в порядке — часы идут, вскоре они почему-то ломаются. Так и с частицами. У природы нет лишних «деталей». Если назначение некоторых из них остается неясным, это говорит лишь об уровне наших знаний на данном этапе…

Отложим пока этот сложный вопрос до следующей главы. Там мы увидим, что многие, кажущиеся сейчас лишними, частицы нужны были на ранних этапах жизни Вселенной. Тогда без них просто нельзя было обойтись. Когда смотришь на россыпь частиц, первое, что хочется сделать, — это попытаться все-таки выделить какие-то «наиболее элементарные» частицы, из которых можно составить все остальные. Говоря словами американского физика Р. Фейнмана, который затратил много усилий на систематику элементарных частиц, такие попытки — что-то вроде детской игры в кубики, из которых нужно собрать целую картинку. Кубиков великое множество, и с каждым днем их становится все больше. Часть валяется в стороне и как будто бы не подходит к остальным. Как определить, что они из одного набора? Откуда известно, что вместе они должны составить цельную картинку? Полной уверенности нет, и это несколько беспокоит. Вселяет надежду лишь то, что у многих кубиков есть нечто общее: на всех нарисовано голубое небо, все они сделаны из дерева одного сорта.

Игрой в частицы-кубики занимались многие. Ей отдали дань самые известные и талантливые физики. И ничего не вышло: оказалось, что все частицы в равной степени элементарны. Среди них нет «более простых» и «более сложных».

Однако их можно разбить на семейства, и членов каждого из них рассматривать как различные состояния одной и той же частицы. (Вспомним еще раз об аналогии с лампочкой, которая меняет свой цвет!) Так были найдены семейства, состоящие из восьми и десяти частиц. Есть семейства, содержащие всего лишь по одной частице. Это мезоны-холостяки.

Семейства объединяются в более сложные группы — кланы. Физики называют такие семейства мультиплетами, а кланы — супермультиплетами (от слова «мульти» — много). Сегодня хорошо изучены супермультиплеты, состоящие из 35 и 56 частиц.

Кроме того, выяснилось, что часть короткоживущих частиц можно считать сильно нагретыми (физики говорят — возбужденными) состояниями остальных.

И самое главное — мультиплеты и супермультиплеты, оказывается, не являются полностью изолированными друг от друга, а связаны определенными родственными отношениями — правилами симметрии.

Если бы частицы, как людей, регистрировали в паспортном столе, то члены семьи-мультиплета имели бы общую фамилию. В клане-супермультиплете были бы представлены разные фамилии, но у всех семей — общие предки. Сами кланы тоже имеют единых прапрародителей.

В целом получается что-то вроде периодической таблицы элементарных частиц, наподобие той, с помощью которой сто лет назад Менделеев навел порядок среди атомов химических элементов. И подобно тому как менделеевская система помогла открыть неизвестные ранее элементы, симметрия мультиплетов также предсказывает существование новых частиц.