Владимир Кутырев - Философия постмодернизма

Решающая роль в этом принадлежит философии, при условии, если она от обслуживания науки перейдет к служению человеку и будет не абстрактной, отвлеченной, а реальной и вовлеченной, другими словами, из знания и информации превратится в мудрость. Подобно тому как индивид, зная о своем «развитии к смерти», живет вопреки этой неотвратимой логике, так и человечество должно бороться за свое существование независимо от того, что оно, как все сущее, имеет конец. Если, конечно, как и в случае индивида, оно не потеряло чувство и волю к жизни, которые философия может укреплять и стимулировать, а может подавлять. Укрепляет чувство и волю к жизни традиционная исторически развивавшаяся философия Бытия. Она сейчас выглядит и предстает «консервативной». Но в этом, быть может, ее главное оправдание. Она консервативна настолько, насколько консервативен, «не меняется» человек: голова, туловище, две руки, две ноги и что-то ещё. Насколько не меняется Земля, окружающая среда, в которой мы только и можем существовать: определенный диапазон температур, состава воздуха, воды и почвы. Если мы хотим сохранить основные константы бытия, беспокоясь о последствиях глобального потепления даже на 1 градус, собираясь по этому вопросу на Всемирные конференции, то мы также должны думать, беспокоиться о сохранении определенного состояния окружающей нас духовной атмосферы, её адекватности задаче нашего выживания.

В бесконечной Вселенной и при постулировании множества возможных миров выбор «истинного» определяется ценностно. Для людей «лучшим из миров» является тот, где они способны жить, поддерживая свою идентичность. «Я – геоцентрист, антропоцентрист и антропоморфист. Очень крепко чувствую Мою Землю во Вселенной как центре ее» [35]. – эти слова из письма М. Горького М. Пришвину можно принять за кредо консервативного философствования. Его антропоцентризм, в отличие от миростроительного и миротворящего как в модном в конце ХХ в. антропном принципе, является мировоззренческим, феноменологическим, т. е. адекватным возможностям человеческого восприятия. Феноменологический антропоцентризм – это гуманизм. «Внутреннее обустройство» жизненного мира также обусловливается природой человека. Если бы вещи были дымом, мы распознавали бы их носом, говорил Гераклит. А если бы у нас не было носа, позволим себе продолжить эту мысль, то мы могли бы различать их по тепловому или магнитному фону и т. п.

Когда Эйнштейна спросили, все ли можно описать методами науки, то он ответил, что можно, но не имеет смысла. «Это было бы изображением неадекватными средствами, как если бы изложить какую-либо симфонию Бетховена в виде кривой, выражающей давление воздуха» [36]. Феноменологический реализм как философия бытия с человеческим лицом считает приоритетным звуковое восприятие сочинений Л. Бетховена, хотя признает возможность их кодирования в виде графика, набора цифр, перевода в цвета и т. д. Границей манипуляции формами реальности является тождественность человека себе как целостного телесно-духовного существа.

Защищая его, философия не может рассматривать развитие метафизики как «историю нескольких плохих идей», которые надо отбросить. Все имеет основания в характере обстоятельств. Стремясь к преодолению транс-агрессии инонизма, она не должна уходить от проблем современности, новых и новейших способов деятельности. Напротив, мы хотим и идем им навстречу, чтобы опираться на них. В таком качестве современную философию выживания можно определить как явление археоавангарда. Из достижений технонауки берутся идеи, дающие теоретическое основание на существование человека и его мира: бифуркации, плюрализма, мультикультурализма, нелинейности процессов, множественности или даже бесконечности уровней реальности, вечного возвращения и т. д. Обосновывается «право» на антропоцентристское воплот/щ/ение Возможностей Абсолюта. Другие идеи и виды деятельности, бросающие вызов идентичности людского рода, требуют жить по логике сопротивления. Отвечая на этот вызов, философия выживания должна исходить не из универсального эволюционизма, прогрессизма и трансгрессии, возгоняющих наше сущее в нечто иное и любое сущее к какой-то абстрактной точке, а из установки на коэволюцию его разных субстратных форм; при этом человек берется субстанциально, как самость и микрокосм всей реальности, через призму которого она рассматривается; целью нашей деятельности должно быть бытие, а не становление (линия Парменида); парадигмой культуры: Homo non vult esse nisi homo (Человек не хочет быть ничем иным, кроме человека – Ник. Кузанский); смысл жизни надо видеть не в приспособлении к непрерывно меняющемуся окружению, а во всестороннем гармоническом развитии личностного бытия (К. Маркс) или в его «совершеннейших экземплярах» (Ф. Ницше); ценностным идеалом должно быть богочеловечество, что предполагает отказ от прометеизма и претензий на человекобожие (Н. Бердяев); главным назначением философии считать «поддержание традиции воссоздания человека» (М. Мамардашвили); и разумеется, надо признать возможность такой ситуации, в которой придется уповать на то, что «нас спасет только Бог» (М. Хайдеггер). Это та линия развития человеческого духа, вокруг которой можно выстраивать идеологию сохранения нашей жизни на Земле. Зову живых – так может звучать девиз консервативной философии перед фактом экспансии технически перерождённых форм сознания. В нём апелляция к человеческому, которое есть в любом человеке, даже функционарии. Такого рода консервативное философствование близко целям великих религий, призывавших не к физической трансформации людей, а к их духовно-нравственному совершенствованию.