Андрей Столяров - Освобожденный Эдем.

Это сейчас ощущают все.

И, возможно, единственным средством преодолеть новый страх перед будущим является его сознательная демифологизация. Будущее — это не божество, несущее человечеству исключительно благоденствие, но это и не голодный демон, не монстр, не дракон, готовый пожрать цивилизацию и культуру.

Будущее — это нечто совершенно иное.

Сначала обратимся к метафорам.

Будущее довольно часто сравнивают с тем местом реки, которое неумолимо приближается к водопаду. Затем колоссальная масса воды рушится вниз и после пены и бурных водоворотов, образующих современность, переходит в спокойное течение прошлого. При этом подчеркивается принципиальная разница между прошлым и будущим: прошлое мы знаем, но изменить не можем; будущее, напротив, скорее всего поддается воздействию, но зато ничего определенного о нем сказать нельзя 3. Будущее также иногда сравнивают с пушкой, которая, оглушительно выстрелив в нас событием, сама — силой отдачи — откатывается назад и поэтому вечно недостижима 4. Здесь следует обратить внимание именно на недостижимость будущего. Оно всегда ускользает от нас, пребывая где-то за линией горизонта. Можно также вспомнить классическую китайскую стратагему «Извлечь нечто из ничего», на наш взгляд, вполне приложимую и к нарицанию будущего.

Метафоры, как всегда, говорят одновременно и слишком много, и слишком мало. Они хорошо отражают суть будущего — его вещественную неуловимость, но они не в состоянии объяснить нам механизм этой неуловимости. Попытка же перейти от знания художественного, опирающегося на образ и эмоции, к знанию рациональному, основанному на логике и рассуждениях, приводит к общеизвестному парадоксу: будущее — это то, чего нет и чего даже в принципе быть не может. Пока будущее не наступило, оно просто не существует, представляя собой условность, не обладающую никакими реальными характеристиками. Когда же будущее наступает, что, кстати, удается зафиксировать далеко не всегда, оно мгновенно превращается в настоящее и тем самым выходит за рамки собственного определения.

Если требуется еще одно образное сравнение, то будущее — это мираж, который рассеивается, как только к нему приближаешься.

Правда, в той же логической парадигме не существует и настоящее. Оно, подобно будущему, умирает практически в самый момент своего рождения. И потому настоящее представляет собою не длительность, имеющую самостоятельное физическое значение, а лишь тот «срез» временного потока, где будущее превращается в прошлое. Настоящее одномоментно. Линейной размерности по оси времени у него нет.

То есть, мы не способны определить данные категории «в чистом виде». Это связано, вероятно, с тем, что собственно время как характеристика бытия не определимо в координатах современной науки. Оно является одной из главных онтологических аксиом, связующих мироздание, и поэтому не поддается аналитической формалистике. Мы вынуждены определять категории времени исключительно через косвенные параметры — там, где время выражено, например, в последовательных формах развития.

Здесь, правда, следует уточнить, что мы будем понимать под развитием. Под развитием мы, в полном соответствии с классическими представлениями, сложившимися к настоящему времени, будем понимать необратимое, направленное и, в целом, закономерное изменение сложной системы, выводящее ее в итоге к некоему новому состоянию. Причем, неважно, что в данном случае является источником изменений: движение материи в бесконечность, порожденное Большим взрывом, который, в свою очередь, привел к образованию нашей Вселенной, или деятельность самого человека, как это имеет место в развитии культуры и техносферы. Важно лишь то, что подобные изменения вообще происходят.

Очевидно, что для характеристики такого процесса необходимы все три указанных фактора. Обратимость изменений предполагает не развитие, а только функционирование: система, претерпев ряд трансформаций, возвращается к исходному состоянию. Без направленности изменений они не могут накапливаться, а это значит, что процесс лишается необходимой «сюжетности». Отсутствие же закономерности изменений свидетельствует об их хаотическом, случайном характере.

Очевидно также, что время — это «среда» развития, вне времени, вне регистрации изменений, осуществляемых человеком, развитие не существует, и, пытаясь выразить категории времени через формы развития, мы тем самым определяем «время через время».