Фридрих Энгельс - Происхождение семьи, частной собственности и государства

Дальнейший текст в данном абзаце до слов «Здесь мы ограничимся» добавлен Энгельсом в издании 1891 года.

Прежнее название ненцев.

«Gewanne».

Gehoferschaft.

– «партиях».

За несколько дней, проведенных в Ирландии, я снова живо осознал, в какой степени еще сельское население живет там представлениями родовой эпохи. Землевладелец, у которого крестьянин арендует землю, представляется последнему все еще своего рода вождем клана, обязанным распоряжаться землей в интересах всех, крестьянин полагает, что уплачивает ему дань в форме арендной платы, но в случае нужды должен получить от него помощь. Там считают также, что всякий более богатый человек обязан помогать своим менее состоятельным соседям, когда они оказываются в нужде. Такая помощь – не милостыня, она по праву полагается менее состоятельному члену клана от более богатого или от вождя клана. Понятны жалобы экономистов и юристов на невозможность внушить ирландскому крестьянину понятие о современной буржуазной собственности, собственность, у которой одни только права и никаких обязанностей, просто не умещается в голове ирландца. Но понятно также, что ирландцы, внезапно попадающие со столь наивными, свойственными родовому строю, представлениями в большие английские или американские города, в среду с совершенно иными нравственными и правовыми воззрениями, – что такие ирландцы легко оказываются совершенно сбитыми с толку в вопросах морали и права, теряют всякую почву под ногами и часто в массовом масштабе становятся жертвами деморализации. (Примечание Энгельса к изданию 1891 года.)

В издании 1884 г. за этими словами следует текст, опущенный Энгельсом в издании 1891 года. «Такое же право – в Северной Америке оно встречается на крайнем северозападе довольно часто – действовало также и у русских; его отменила великая княгиня Ольга в Х веке». Далее приводится абзац о «коммунистических хозяйствах крепостных семей в Ниверне и Франш-Конте, подобных славянским семейным общинам в сербско-хорватских землях», перенесенный Энгельсом в издании 1891 г. в главу II и включенный им в несколько измененном виде в одно из добавлений к этой главе.

– рода Юлиев.

Дальнейший текст до слов «Как у мексиканцев и греков, так и у германцев» включен Энгельсом в изда ние 1891 г вместо напечатанного в издании 1884 г следующего текста «Таким образом мы видим, что один из германских народов, и именно опять-таки свевы, расселился здесь родами, gentes, и каждому роду была отведена определенная территория. У бургундов и лангобардов род назывался fara, а употребляемое в «Бургундской правде» наименование членов рода (faramanni) одновременно означает также и самих бургундов, в противоположность римскому населению, которое, естественно, не входило в состав бургундских родов. Распределение земель происходило, следовательно, у бургундов также по родам. Так решается вопрос о faramanni, над которым сотни лет понапрасну ломали головы германские юристы. Название fara едва ли было общим обозначением рода у всех германцев, хотя мы и находим его у одного народа готской и у другого народа герминонской (верхненемецкой) ветви. В немецком языке существует большое количество корней, применяемых для обозначения родства, и они одновременно используются в выражениях, которые, как мы можем предположить, имеют отношение к роду».

– по немецки fahren.

– по-немецки Sippe.

Sif.

– по-немецки Konig.

Особенно тесная по своей природе связь между дядей с материнской стороны и племянником, ведущая свое происхождение от эпохи материнского права и встречающаяся у многих народов, известна грекам только в мифологии героического периода. Согласно Диодору (IV, 34) Мелеагр убивает сыновей Тестия, братьев своей матери Алтеи. Последняя видит в этом поступке такое ничем не искупимое преступление, что проклинает убийцу своего собственного сына и призывает на него смерть. «Боги, как рассказывают вняли ее желаниям и прервали жизнь Мелеагра». По словам того же Диодора (IV, 43 и 44) аргонавты под предводительством Геракла высаживаются во Фракии и находят там, что Финей, подстрекаемый своей новой женой, подвергает позорному истязанию своих двух сыновей, рожденных от отвергнутой жены его Бореады Клеопатры. Но среди аргонавтов оказываются также Бореады братья Клеопатры, то есть братья матери истязуемых. Они тотчас же вступаются за своих племянников, освобождают их и убивают стражу.