Джон Армстронг: Правила жизни от Фридриха Ницше

«Поклонение гению из тщеславия. Так как мы высокого мнения о самих себе, но вовсе не ожидаем, что могли бы написать хотя бы подготовительный эскиз к картине Рафаэля или сцену, подобную сценам из драмы Шекспира, то мы убеждаем себя, что способность к этому есть нечто необыкновенное и прекрасное, нечто совершенно исключительное, или, если мы религиозны, некая высшая благодать. Так наше тщеславие и себялюбие развивает поклонение гению. И поклонение это не причиняет боли только в том случае, если мы воспринимаем его чем-то далеким, недостижимым, как чудо (даже Гете, которому чужда была зависть, назвал Шекспира своей «звездой далекой высоты»; причем можно вспомнить о стихе: «die Sterne, die begehrt man nicht»).

Но если оставить в стороне эти измышления нашего тщеславия, то деятельность гения не будет существенно отличаться от деятельности механика-изобретателя, астронома, историка или мастера тактики. Все эти занятия можно объяснить, если представить людей, мышление которых направлено в одну сторону; которые употребляют все как материал; которые постоянно внимательно изучают свою внутреннюю жизнь и жизнь других людей; которые везде видят образцы для подражания и стимулы для разума; которые неустанно сочетают и используют эти средства.

Гений действует точно так же. Он сначала учится класть камни, потом строить из них; он всегда ищет материал и постоянно обрабатывает его. Каждая человеческая деятельность поразительно сложна, а не только деятельность гения; но никакая деятельность не есть «чудо».

Откуда же тогда берется убеждение в том, что только художник, оратор или философ обладают гением? Что только у них есть «интуиция» (в силу чего им приписываются некие волшебные очки, с помощью которых они смотрят прямо в «суть» вещей)? Очевидно, что люди говорят о гении только там, где действия мощного интеллекта для них наиболее приемлемы, и где, с другой стороны, им не хочется испытывать зависть. Назвать кого-нибудь «божественным» – все равно что сказать: «В этом нам не нужно состязаться». Более того: все полное и совершенное вызывает восхищение, а то, что еще только делается, недооценивается. Глядя на произведение искусства, никто не может увидеть того, как оно создавалось; и в этом его преимущество, так как наблюдение за процессом создания охлаждает восторг».

Но «охлаждение» – это хорошо, поскольку оно приближает нас к ощущению, что мы тоже в состоянии стремиться к величию, но вовсе не посредством некоего великого достижения, как нам казалось раньше, а сосредоточением всех усилий, повышением уровня мастерства, постепенным накоплением полезных знаний, отделением зерен от плевел, практикой и неустанным повторением.

Как это ни парадоксально, Ницше предостерегал: подобное понимание опасно и неприятно. Если величия можно достичь, то мы должны за него бороться. Великие дела перестают быть «божественными», перестают быть недостижимо далекими.

По сути, Ницше говорит нам следующее: все, чего мы мечтаем добиться и достичь (какими хотим стать), вполне достижимо и возможно. Но путь к достижению каждой такой цели не прост. На этом пути нас ждут страдания, недовольство самими собой, разочарования, зависть и подавленность. Ницше говорит, что все хорошее рождается только через боль. Нельзя рассчитывать на случайную удачу. Глядя со стороны на тех, кем восхищаемся, то есть на успешных людей, мы видим, чего можно добиться. Но при этом редко доводится наблюдать весь путь, который приводит к желанной цели. Мы не знаем о бессонных ночах, страхах, неуверенности. Но подобное знание удивительным образом утешительно. Оно помогает нам понять, что страдание – это вовсе не признак неспособности стать лучше, а неотъемлемая часть процесса становления такими, какими мы хотим – и должны! – быть.

Жизнь показывает нам множество великолепных, интереснейших вещей. Можно, к примеру, поехать к пирамидам (или пойти играть, или оказаться за столом рядом с интересным собеседником, или прочесть биографию…)

Но часто подобный опыт этот не оставляет прочного и долгого воспоминания. Нам приятно, но событие не меняет нас, не оставляет глубокого и прочного следа. Обычно нас это не тревожит – таково привычное течение жизни. Но, возможно, следует об этом задуматься. Ницше советует очень серьезно относиться к таким возможностям. Он считает, что мы не получаем от них пользы, потому что не задаем важнейшего вопроса: для чего нам этот опыт? Чего мы хотим от него? Какое влияние он должен оказать на нашу жизнь?