Сергей Чухлеб - Лекции по истории западной философии Нового времени

Научная революция Нового времени в итоге породила целый комплекс частных научных дисциплин, сознательно дистанцирующихся от философии. В свою очередь философия перестала быть всеобщей, универсальной системой знания и сама превратилась в одну из научных дисциплин. Но это произошло лишь в середине-конце XIX века. Пока же проект новой науки есть одновременно проект новой философии.

Одной из наиболее характерных особенностей новой философии является ее стремление быть предельно рациональной. Средневековая философия опиралась на веру. Рацио воспринималось этой философией как то, что необходимо контролировать и смирять. Соответственно, первые шаги новой философии направлены к реабилитации рациональности. Философы XVI–XVII веков, хотя и с множеством оговорок, настаивают на рациональном и эмпирическом характере новой философии и новой науки. Но ситуация изменилась очень быстро – стремительный прогресс общества и науки привел к тому, что уже в XVIII веке, по общему мнению, сама вера нуждается в оправдании и реабилитации со стороны Разума. Весьма характерна, в этом отношении, позиция Иманнуила Канта: «Что касается достоверности , то я сам вынес себе следующий приговор: в такого рода исследованиях никоим образом не может быть позволено что-либо лишь предполагать ; в них все, что имеет хотя бы малейшее сходство с гипотезой, есть запрещенный товар, который не может быть пущен в продажу даже по самой дешевой цене, а должен быть изъят тотчас же после его обнаружения». (27. 3. 77).

Этот принцип не является личной прихотью И. Канта. Здесь выражен общий дух эпохи Просвещения. И сообразно этому духу ни одна идея, ни одна общественная сфера не могут уклониться от критики разума: «Наш век есть подлинный век критики, которой должно подчиняться все. Религия на основе своей святости и законодательство на основе своего величия хотят поставить себя вне этой критики. Однако в таком случае они справедливо вызывают подозрение и теряют право на искреннее уважение, оказываемое свободным разумом только тому, что может устоять перед его свободным и открытым испытанием». (27. 3. 75).

Подобная позиция И. Канта становится еще более показательной, если мы учтем, что этот принцип, этот подход провозглашает не какой- нибудь радикальный философ-материалист, приверженный воинствующему атеизму. Кант – глубоко и искренне верующий человек, стремящийся в своей философии примирить науку и веру: «мне пришлось ограничить знание, чтобы освободить место вере» (27, 3, 95).

Вся старая философия предстает в глазах новой философии, как нечто сомнительное, а иногда, и как нечто малоценное. Новая философия проектирует себя, как точное, строгое научное знание. Если старая философия лишь нагромождала одну систему на другую систему, одно умозрение на другое умозрение, одно заблуждение на другое заблуждение, то новая философия мнит себя, как проект научной системы, обладающей окончательной истинностью. Словосочетания «истинная философия» или «истинная наука» весьма любимы новоевропейскими авторами.

Но эти авторы не так наивны, чтобы полагать, что одного желания быть истинным достаточно для достижения этой цели. Они задаются вопросами: Что же помешало старым философам обнаружить истину? И где гарантия, что новые попытки обрести истину не будут столь же бесплодными, как и результаты изысканий древних? Отвечая на эти вопросы, новые философы приходят к выводу, что старую философию погубило отсутствие хорошего метода познания. Соответственно, новоевропейская философия, как правило, начинает именно с разработки методологии, то есть способов познания мира– весьма характерная черта этой философии. Гносеология становится ее «визитной карточкой». Обретение правильного метода познания гарантирует успех новой философии и новой науки.

«В силу своего с самаго начала оппозиционнаго характера, новая философия получила методологическое направление, исследующее ближайшим образом самую деятельность познания, по крайней мере постольку, поскольку она именно не желала более выставлять одно утверждение против другого, но стремилась двигаться вперед при помощи научных доказательств. Часто приходится читать, что Кант впервые возвел философию на точку зрения теории познания. Это верно лишь постольку, поскольку Кант нашел окончательную форму и основание для этой гносеологической тенденции. Но нечего бояться нанести какой-либо ущерб величию Канта признанием, что эта тенденция была с самаго начала заложена в научных направлениях новой философии. Не следует забывать, что Бэкон и Декарт, различные во всем настолько, как только могут различаться два философа, сходятся однако в том, что признают необходимым исправить бесплодность схоластики новым методом мышления, и что их метафизическия системы целиком построены на искомых ими методах; не следует также упускать из виду, что уже у Локка ясно и точно выражено требование установить границы и силу познавательной способности человека, прежде чем приступить к исследованию вещей. Этот гносеологический основной характер новой философии