Сергей Чухлеб - Лекции по истории западной философии Нового времени

Ни одного композитора музыканты мне назвать не могут. «Вот видите, – подытоживаю я – как только у композиторов появилась возможность стать чисто светскими музыкантами, они этой возможностью тотчас воспользовались. Так почему Вы думаете, что Бах не поступил бы так же, живи он в XX в.?»

Итак, мы видим, что возникновение капиталистического индустриального общества порождает культурную революцию. Формируется новая культура. Она неизмеримо сложнее и разветвленнее культуры аграрного общества. Она приобретает массовый характер, ибо обращается к миллионам.

Слово «массовый» не должно нас пугать. Традиционно в нашей культуре слово «массовый» сопровождается ощущением некачественности и примитивности. Любимый лейтмотив современного человека – сетование на кризис и деградацию культуры. Это предрассудок, это миф. Человек – весьма консервативное существо.

Ему всегда кажется, что раньше все было лучше. Особенно это кажется людям пожилым. Они, безусловно, правы. Действительно, когда они были молодыми, еда была сытнее, вода – вкуснее, а воздух – слаще. И люди были лучше, не в пример современной молодежи. И эту истину они спешат сообщить подрастающему поколению. А поскольку ребенок обладает врожденной способностью впитывать как губка информацию от старших, то к моменту взросления мысль о том, что раньше было лучше, приобретает для него характер очевидности. Таким образом, сетования о кризисе и упадке культуры есть озвучивание определенной социальной программы. Эта программа, безусловно, паразитарна и вредна, она вносит серьезные помехи в адекватное восприятие реальности.

Если же мы эту программу отключим, то увидим, что современная культура, безусловно, развивается и свидетельств тому – множество. Чтобы сильно не углубляться в этот предмет, я приведу лишь один пример. В эпоху Возрождения просвещенный человек вполне мог быть приобщен ко всем сферам культуры и слыть их знатоком. Более того, он сам мог быть выдающимся творцом сразу в нескольких науках или искусствах. Ныне это невозможно. Культура столь разрослась, столь обогатилась, что человек вынужден специализироваться, как правило, лишь в чем-то одном. Каждая отрасль культуры оказывается подобной Вселенной, и вступающий в нее может лишь мечтать о том, чтобы освоить хотя бы ее часть. Кто сегодня может похвастаться, что он детально осведомлен во всех науках или во всех искусствах? Кто сегодня может заявить, что он знает абсолютно все о мировой литературе или живописи?

Светский характер культуры Нового Времени проявляется и в способах осмысления цели и назначения культуры. Культура Средних Веков находилась почти под тотальным контролем церкви. Она не имела самоценного характера. Какие-либо элементы и формы культуры допускались лишь постольку, поскольку они приводили к Богу. Все, что не вело к Богу, рассматривалось, как весьма подозрительное, если не враждебное. Формирование буржуазного общества создало ту основу, которая позволила культуре выйти из-под власти церкви. Культуры секуляризируется. Искусство обращается к светским сюжетам и мотивам, наука исследует мир, а не божественное. И адресуются они мирскому человеку, озабоченному мирскими интересами и преисполненному прагматизмом.

Этот поворот, конечно, не означает, что в обществе воцарился атеизм. До XX века европейское общество оставалось все еще религиозным, а открытое провозглашение себя атеистом грозило провозгласившему многими неприятностями. Но теперь представители культуры, публично выражая всяческое почтение к религии, дистанцируются в своей творческой деятельности от нее. Теперь наука, искусство, общественная жизнь мыслятся во многом независимыми от церкви. Особенно ярко это проявляется в науке. В этом отношении, очень характерны слова Галилео Галилея: «Я не обязан верить, что один и тот же Бог одарил нас чувствами, здравым смыслом и разумом – и при этом требует, чтобы мы отказались от их использования».

Этот поворот в культуре привел, в том числе, и к весьма забавным последствиям. Вчерашний слуга Бога ныне сам превратился в «бога». Это, прежде всего, касается искусства. В тот момент, когда искусство стало светским и обрело массового светского потребителя, оно стало «сакрализироваться». Искусство превратилось в «священную корову», в некое священнодействие, а представители искусства стали маленькими богами или, выражаясь современным языком, гениями . Я называю этот феномен культурным фетишизмом.