Сергей Магид - О состояниях сознания. Опыт историософии русской жизни

ПВЛ: «Иафету же достались северные страны и западные: …Сарматия, жители Тавриды, Скифия, Фракия, Македония…, ИЛЛИРИЯ, СЛАВЯНЕ…, [земли]… на север: Дунай, Днепр…, Десна, Припять, Двина, Волхов, Волга, которая течет на восток…».

Более того, эти тацитовы «венеды» в «зоне пограничного страха и археологической пустоты», т. е. в Полесье и на Волыни, – были явно родственны «норикам», обитателям сначала царства, а потом римской провинции Норик на Дунае.

В IV в. до н. э. ИЛЛИРИЙСКОЕ ПЛЕМЯ НОРИКОВ объединило под своей властью несколько КЕЛЬТСКИХ, ИЛЛИРИЙСКИХ И ВЕНЕТСКИХ племен, образовав собственное государство в северо-восточных Альпах. Столицей царства стал город Норея (предположительно в районе современного Ноймаркта в австрийской Штирии).

По-видимому, это было первое и последнее в Средней Европе государственное образование кельто-иллиро-венетских племен, родственных по своей культуре племенам древней лужицкой культуры, т. е. тацитовым венедам.

Окружающие народы должны были обязательно провести параллель между тацитовыми «венедами» (потомками тех же «лужичан», но оттесненными германцами в Полесье) и таврисками, главным кельто-иллирийским племенем, создавшим Норик и вобравшим в него другие кельто-иллиро-венетские племена.

Когда же на эти земли пришли славяне (ставшие потом южными славянами, конкретно – словенцами, осевшими в будущих Каринтии и Крайне), на них был перенесен этноним «норики», – так же как на праславян в Полесье был перенесен этноним «венеды».

«Перенос» на праславян этнонима «венеды» зафиксировал германец Иордан в VI в., перенос на славян этнонима «норики» – славянин Нестор в ХII в.

ПВЛ: «По разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама – южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же семидесяти и двух язык произошел и народ славянский, от племени Иафета – так называемые норики, которые и есть суть славяне ».

Кельто-иллиро-венеты «норики» и кельто-иллиро-венеты «венеды», на землях которых осели праславяне во время своих миграций «в поисках родины», дали праславянским пришельцам свое имя в трудах ученых мужей и в памяти окружающих народов.

Но сами пришельцы-праславяне так себя никогда не называли.

Ни от «венедов», ни от «нориков» они не происходили, хотя в процессе славянского этногенеза кельто-иллиро-венетские племена и сыграли роль некоего дополнительного субстрата, впрочем, без всяких ощутимых последствий для развития общеславянской ментальности.

Славянский этногенез уходил корнями в прабалтское прошлое.

Праугрофинны, древние иранцы и тюрки также сыграли роль субстрата в этом этногенезе.

Однако славяне выросли именно славянами, уникальность судьбы которых оказалась в том, что они из непродышного леса вышли в степь, полную сквозняков.

Отсюда ГИБРИДНОСТЬ славянского, а затем русского этнического менталитета – в течение всей своей истории он пытается совместить в себе элементы сознания, ограниченного лесом оседлых неолитических племен, и элементы сознания, вскормленного безграничной равниной кочевых орд.

Гунны вторглись в степь Северного Причерноморья и лесостепь Среднего Поднепровья в 375 году. В течение почти целого столетия гунны теснили готов и других германцев все дальше на запад, все глубже в европейский хинтерланд. Надо было спасать не только Свебию, Германию и Галлию, но уже и сам Вечный Рим.

Первая решительная битва, оставшаяся в истории как «битва народов», произошла в конце июня 451 г. на Каталаунских полях (лат. Campi Catalaunici; равнина в северо-восточной Франции, название получила от располагавшегося здесь галльско-римского города Каталаунум – теперь это Шалон-сюр-Марн). Против нашествия кочевников выступили римляне во главе с Аэцием и их союзники – вестготы, бургунды, франки, аланы (всеми ими руководил гот Теодорих). Гуннами предводительствовал Аттила. У них тоже были свои союзники из подвластных народов – остготы, гепиды, анты, возможно, уже и какие-то иные праславяне. Ударной силой тогдашнего Pax Romana были римляне под командованием Аэция и вестготы короля Теодориха. В кровопролитной битве они овладели стратегической высотой над равниной и вытеснили гуннов с поля сражения. Аттила ушел из Галлии.

Через четыре года гунны вернулись. Теперь их возглавлял Эллак, сын Аттилы. На этот раз шли с юга, через территорию нынешней Сербии. Рим уже не участвовал в войне, дело спасения Европы взяли на себя германцы. Они встретили гуннов в 455 г. на берегах реки Недао (ныне это, видимо, Недава, один из притоков Савы). В ходе битвы германское войско, возглавляемое королём гепидов Ардарихом, разбило гуннов и в результате захватило Паннонию, где гунны пытались осесть. Кочевникам пришлось уйти назад, в Северное Причерноморье, где они продолжали терроризировать и давить праславян, осмеливавшихся показаться на границе леса и степи. В Европу гуннская орда, организованная некогда Аттилой, больше не вернулась. Наступление на запад продолжили другие орды.