Татьяна Иваненко - Осколки реальностей. Среди теней

Отчаяние захватило полностью.

– Нет… – из груди вырвался стон-плач. – Пожалуйста! – голос слышался жалким, сломавшимся, отчаянным. Взгляд лихорадочно шарил вокруг, но нет…

Бетон. Выкрашенный синей и голубой краской. Коробка. Без выхода.

Я задохнулась

страхом

отчаянием

обреченностью

И отпустила ветер.

Фальшивое небо удалялось медленно. Как будто я не падала, а планировала вниз, точно одинокое перышко, точно листок, случайно потерявший свою ветку.

Я падала. Глядя в небо. Как же горько!

Как же хочется свободы!

Небеса!

Ветер!

Облака!

Свобода.

Но ее нет. И не будет.

До тех пор, пока те, кто запер нас – неужели вы думали, что я одна в этой коробке? – не соблаговолят хотя бы на минутку выпустить нас. Хотя бы ради эксперимента!

Пожалуйста!

Хоть каплю!

Хотя бы клочок настоящего неба!

Крылья, опустившиеся устало, не смягчают удар о землю…

Карман был самый обычный, «курточный». Красно-белая ткань подростковой «ветровки», ни новой, ни старой, прочно крепилась мелкими стежками к основному полотну.

Карман был большой. По крайне мере, он искренне считал себя таковым. Ведь в нем помещалась целая Рука! А это главное, разве нет?

А еще, в Кармане были Вещи. Каждый раз разные. И каждый со своей историей.

Например, когда Куртку только пошили на заводе, в Карман попал Кусочек Ткани. Образец, затянутый в новенький прозрачный пакетик.

Карман и Кусочек Ткани пробыли вместе очень долго. До тех пор, пока Куртку не купили, и Рука не попала в карман в первый раз. Кусочек Ткани испугался. И исчез в Руке.

А Карман остался один.

Но ненадолго.

Вскоре в него стало попадать много Вещей. Твердый шарик на палочке, гордо именовавший себя неким «Чупа-чупсом», простой и скромный галечный Камешек, Обертка От Конфеты, Кусочек Бумаги, Цветочек с желтой шляпкой, Маленькие Песчинки – Карману они не нравились особенно, – Деревянная Палочка, Зеленый Листик, Носовой Платок…

Много Вещей.

Карман слушал их разговоры, истории, слухи, что передавали друг другу Вещи. И, однажды, от Конфеты В Обертке он услышал нечто, глубоко его возмутившее. Существовал еще один Карман!

Неслыханно!

Конфета В Обертке рассказывала, что побывала там. И тот, другой, Карман был абсолютно таким же, как этот! А еще, оказывается, что Этот Карман назывался Левым. Тот же Карман звался Правым.

Обиделся на Конфету В Обертке Этот Карман.

Да как же так!

Неужели его одного не хватает Руке? И кто-то другой, так похожий на него, отбирает его работу!

Этот Карман был глубоко возмущен. Сначала он даже не поверил этим слухам. Но новые Вещи, что попадали в него, тоже иногда рассказывали про другой, точно такой же, Карман.

И он решил посмотреть, правда ли это?

Стежки держали крепко. Но потихоньку, раз за разом, Карман распускал их. И в какой-то момент оказался оторван почти наполовину!

Конец для него оказался печальным.

Куртку выбросили.

Дальнейшая судьба Кармана неизвестна.

И была бы это сказка ни о чем. Вот только вся проблема Левого Кармана оказалась в том, что он не знал о существовании другой Руки, для которой и был другой Карман, Правый.

Вывод: не надо все усложнять и идти на поводу у слухов некоторых неблагонадежных Вещей.

Люди странные существа. Они почти всегда и во всем ищут выгоду. Даже не пытаясь понять, к каким последствиям приведут их действия.

К войне.

Всегда к войне.

Вначале за ресурсы Земли.

Нефть. Газ. Металлы.

Потом за ресурсы Общества.

Политика. Статус. Деньги. Слава.

Люди.

Да. В конце концов, безработицу решили просто – в человеческий социум вернулась работорговля.

А потом все рухнуло. Последняя ошибка людей. И не осталось ничего. Лишь жалкая горстка выживших на обломках цивилизации.

Радиация, излучение неопознанных волн, химическое и биологическое загрязнение среды – все это привело к мутации человека как вида.

Нет. Они остались почти такими же, как и было до этого. Но потеряли нечто важное. Что-то, чем они не пользовались по назначению, что не ценили.

Слова.

Люди потеряли слова.

Теперь каждый человек получал лишь десять тысяч слов.

Достаточно для одного дня.

Ничтожно мало для всех лет жизни.

Каждый, рожденный под вечно-серым небом, получал возможность сказать вслух всего десять тысяч слов. На всю свою жизнь.

Исчезли песни. Не осталось стихов.

А ведь мир был по-прежнему суров и опасен. И некому было жаловаться, потому что люди сами были во всем виноваты. И даже если ты попадешь в беду, тебе остается только тратить свои бесценные, драгоценные слова на призыв о помощи.