Томас Метцингер - Наука о мозге и миф о своем Я. Тоннель эго

7 Интересно отметить, что осознаваемое страдание – это, возможно, главное «слепое пятно» существующей философии. О квалия (англ. qualia ) цвета и о зомби написаны тысячи страниц, а таким вездесущим феноменам, как ощущение боли, скуки или обыденной печали, известной как «субклиническая депрессия», почти не посвящается теоретических работ. То же относится к панике, отчаянию, стыду, осознаваемому переживанию собственной смертности и феноменологии утраты достоинства. Почему эти формы сознания философы в целом игнорируют? Просто ли из карьеризма («никто не хочет читать о страдании, как бы проницательны и важны ни были рассуждения») или для такого слепого пятна в познании есть более глубокие, эволюционные причины? Исследуя существующую феноменологию биологических систем этой планеты, обнаруживаем, что осознаваемое страдание, по меньшей мере, столь же существенно, как феноменология цветного зрения и способность к осознанному мышлению. Способность осознанно воспринимать цвета развилась в совсем недавнем эволюционно-биологическом прошлом, а способность к сложному, упорядоченному осознаваемому абстрактному мышлению – только с возникновением человека как вида. Между тем боль, паника, ревность, отчаяние и страх смерти появились миллионами лет ранее и у гораздо большего количества видов.

1 Я-модель можно представить как модель непрерывно порождающую гипотезы относительно предстоящего восприятия и минимизирующую ошибки этих гипотез. Об этом, например, у Friston K. The free-energy principle: a unified brain theory? // Nature Reviews Neuroscience 11:2 (2010), 127–138; Limanowski J., Blankenburg F. Minimal self-models and the free energy principle // Frontiers in Human Neuroscience , 7 (2012), doi:10.3389/fnhum.2013.00547; а также Seth A. K. Interoceptive inference, emotion, and the embodied self // Trends in Cognitive Sciences 17:11 (2013), 565–573. Также необходимо упомянуть о двух отличных философских монографиях: Hohwy J. The Predictive Mind. Oxford, 2013; Clark A. Surfing Uncertainty . Oxford, 2015.

2 Наша ярко выраженная способность верить в невидимых личностей может иметь дополнительные корни в том факте, что наши очень сильно развитые модули социального познания – то есть ответственные за построение психических моделей других личностей – могут сами по себе включиться в модусе офлайн. Некоторые авторы указывали, что, с эволюционной точки зрения, «гиперактивность» таких модулей полезна, поскольку намного лучше десять раз галлюцинировать виртуальную личность, чем один раз не заметить настоящую атаку. Касательно теории «гиперактивного распознавания действующих лиц» см. Barrett D. Exploring the natural foundations of religion // Trends Cog. Sci. 4:29–34. (2000). Относительно значения культа предков в данном контексте см. Dennett D. Breaking the Spell: Religion as a Natural Phenomenon. New York: Viking, 2006. Стр. 109 и далее; и Metzinger T., Being No One: The Self-Model Theory of Subjectivity. Cambridge, MA: MIT Press, 2003. Стр. 371 и далее. Опыт выхода из тела также почти неизбежно должен был внести свой вклад в твердую убежденность древнего человека в существовании невидимых личностей и более тонких уровней реальности. См. Metzinger T. Out-of-body experiences as the origin of the concept of a “soul” // Mind and Matter 3(1):57–84 (2005).

1 См. Kamitami Y., Shimojo S. Manifestation of scotomas created by transcranial magnetic stimulation of human visual cortex // Nature Neuroscience 2:767–771 (1999).

2 См. Crane H., Piantanida T. P. On seeing reddish green and yellowish blue // Science 221:1078–1080 (1983).

3 Bejjani B.-P. et al. Transient acute depression induced by high-frequency deep-brain stimulation // E. Jour. Med. 340:1476–80 (1999). Вот примеры описания пациенткой своего сознательного опыта: «Я проваливаюсь в собственную голову, мне больше не хочется жить, видеть, слышать, чувствовать». Авторы сообщают, что на вопрос, почему она плачет и не больно ли ей, пациентка ответила: «Нет, я по горло сыта жизнью, с меня хватит… я больше не хочу жить, меня тошнит от жизни… все бесполезно, все напрасно, я боюсь этого мира». На вопрос, почему ей грустно, она ответила: «Я устала. Мне хочется забиться в угол… я, конечно, плачу над собой… я безнадежна, зачем вас беспокою». Заметьте, что глубокая стимуляция мозга может давать и обратный эффект, а именно облегчать серьезную, не поддающуюся лечению депрессию. Вот описания: «все пациенты спонтанно сообщали о мгновенном эффекте, в том числе „внезапном спокойствии или легкости”, „исчезновении чувства пустоты”, „чувстве обостренного восприятия”, „сопричастности” и о внезапном усилении света в помещении, в том числе об отчетливости зрительно воспринимаемых подробностей и яркости цветов в ответ на стимуляцию». См. Mayberg H. Clinical study: Deep brain stimulation for treatment-resistant depression // Neuron 45:651–660 (2005).