Юрий Васильев - Дурка. Основано на реальных событиях

Я отправился на свою лежанку. За окнами стояла ночь, и сквозь неё медленно барабанил дождь, унося меня мыслями куда -то в обречённый угол сознания…

Вдруг послышался шорох колёс за окном, стук закрывающейся со скрипом двери… Где-то я его слышал, этот ни с чем не сравнимый звук дверей буханки. Затем, через пару минут, раздался звук открывающейся сейфовой двери, грохот, ор. Скинхед в непонятках проснулся, прибежала дежурная медсестра к нам в палату.

– Куда – куда, вот свободная, – с обречённым видом проговорила она. Заходят два санитара, похоже, из машины, под руками у них здоровый мужик, обильно изливающийся матом.

– Ну что, куда его, да мы пойдём, – запыхавшимся голосом с одышкой промолвил один из них.

– Да вот, вот, сюда же.

Я не знаю, как они его сопровождали до палаты, но в тот же миг он расшвырял их, как котят. Медсестра завизжала: «Серёжа, помогай!»

Скинхед Серёжа стоял сзади, переминаясь с ноги на ногу. Он подошел к мужику, заломал руки. Это было, конечно, проблематично, но он взял верх, далее подскочили два сопровождающих и помогли уложить бунтаря на кровать. Кое – как привязали. Как же он орал, плескался матом и с такой пошлостью, о которой не слыхивал самый прыщавый подросток!

В первую очередь мат летел в сторону медсестры, он её знал, оказывается, так он здесь постоялец. Чтобы хоть как-то его успокоить, женщина вколола ему лошадиную дозу лекарства, но он не утихал, параллельно разбудив соседние палаты, но, как я заметил, остальных это не сильно тревожило. Выхватив от скинхеда по лицу, он немного успокоился, но продолжал ругаться извращённым матом, что и куда он с ней делал и сделал бы сейчас. Женщина покраснела: «Лёша, ну ты же нормальный, что ты такое говоришь».

Но Лёша был далеко не нормальный в этот час и не успокаивался. Красная, как рак, она ушла. Лёша получил ещё и от соседа. Конечно, неправильно бить лежачего со связанными руками, но в этот момент мне тоже хотелось его ударить. Наконец препарат его успокоил, и он замолчал.

Все, кто был не равнодушен к данному действию, благополучно заснули, даже маленький Дима порадовался про себя. Так прошёл ещё день.

На утро мужичину Алексея развязали. Каково же было моё удивление, когда я узнал, что он тихий и скромный электрик с двумя дочерями. С противоположной койки прозвучало: «Как ты себя вёл вчера?».

«Я ничего не помню», пробурчал он. Хороший стандартный ответ. И огромное массивное тело погрузилось в похмельную сонную пелену, присыпанную хорошей дозой препарата.

Утро потихоньку раскачивалось, тремор в руках остался таким же ужасным -завтрак подтвердил это. После утренней трапезы ко мне зашёл Лёха, с которым мы пересекались пару дней назад в коридоре.

– Как дела? – спросил он.

– Тяжко, бредовое состояние после «Галоперидола».

– Ну да, есть такое, – пошагивая на месте и широко улыбаясь, промолвил он.

Зачем ты прыгал-то, вот до этого двое, или, по-моему, трое прыгало, всё деды были какие-то, оно же видишь как, тут не убьёшься, ноги переломаешь только и всё, но лежать, конечно, в Пироговке-так вылечат и опять привезут обратно. Тут же видишь как, вести себя надо адекватно, на примерного смахивать, – улыбчиво сказал он.

– Не знаю, боль тупая была, мысли в кучу, Пироговка – это хорошо, конечно…

Лёха смахивал за главного здесь, наподобие смотрящего в тюрьме, самый разговорчивый и жилистый. С каждым персонально он разговаривал – зачем, откуда, из какого района, за что. Как оказалось, в прошлом он был обычным парнем, жил – не тужил, занимался спортом – поднимал железо, участвовал в соревнованиях, достиг определенных успехов. Так как его натура была склонна к гуляньям и спиртному, он не заметил, как его поглотила эта пучина. Однажды он по каким -то причинам продал квартиру и начал гулять. Деньги были с собой, когда он был в кругу некой компании. Наутро проснувшись, денег он не обнаружил, как и компании, соответственно. Просто – напросто его кинули.

Он впал в ступор и депрессию, на фоне алкоголя все усугубилось, он стал агрессивным и бил всех подряд, сил у него на это хватало. Он хорошо помнит, как его сюда привезли, с его слов, когда его развязали, он бил всех санитаров «с вертухи», с разворота. После лошадиной дозы «Галоперидола» он успокоился. Его кололи две недели, после чего он еле очухался, осознав, что денег нет и идти некуда. Он находился здесь уже шесть месяцев но постоянно твердил, что надо выбираться, решать вопросы.

– А откуда ты, из какого района?