Сергей Короткий - Жизнь как квест, или Путе-шествие канатоходца. Серия «Искусство управления»

Трансцендентная сфера не для того, кто стремится уйти из жизни, а для того, кто желает жить более изобильно; трансцендентная сущность не для тех, кто лишился надежды и упал духом, а для того, кто стремится к более полной и насыщенной жизни.

Неприятные, тягостные, мучительные ощущения, при которых возникает физический или душевный дискомфорт, вынуждают человека идти по Пути самосовершенствования, который, преображая человека, преображает и обогащает его реальность. Бегство от реальности замещается погружением в эту самую реальность, что вместо усиления страданий, приносит освобождение от них. М. Экхарт полагал что «страдание – быстрейшее животное, которое довезет вас до совершенства». Важно подчеркнуть, что не бегство от реальности, а погружение в неё – это Путь самосовершенствования, уводящий от страданий, по аналогии со страхом: когда бежишь от него, страх усиливается, когда поворачиваешься к нему – он исчезает.

Эти же идеи развивал Ф. Ницше, который считал, что в каждом человеке живут тварь и творец, в каждом есть глина, грязь, бессмыслица, хаос, человек страдает по необходимости и должен страдать, чтобы из твари стать творцом, закалить, сформовать и «обжечь» себя, добиться твердости молота 39.

Л. Шестов комментируя убеждения С. Кьеркегора, писал: «Начало же философии есть не удивление, как полагали древние, а отчаяние. В отчаянии, в ужасах человеческая мысль перерождается и обретает новые силы, подводящие ее к несуществующим для других людей источникам истины. Боль, страдание – есть начало пробуждения» 40. Во всех своих произведениях он на тысячи ладов повторяет: задача философии в том, чтоб вырваться из власти разумного мышления и найти в себе смелость искать истину в том, что все привыкли считать парадоксом и абсурдом.

Отчаяние, в отличие от страдания, не может быть началом философии или Духовного совершенствования, поскольку отчаяние – это смерть Духа, тогда о Духовном совершенствовании нечего и говорить.

Похожую концепцию разрабатывал А. Мацейна: «Удивление и сомнение отнюдь не исчерпывают всей широты происхождения философии. Наряду с этими двумя источниками есть и третий. Он так же силен, чтобы потрясти бытие человека, разбудить вопрошание и так начать философию. Этот третий источник есть страдание. Все-таки страдание, хотя оно может потрясти мыслителя глубже, чем удивление или сомнение, реже узнается и труднее признается как начало философствования» 41. В буддизме А. Мацейна видит самую яркую форму философии, возникшей из страдания и развившейся в систему. В страдании видел чувственный источник философии Л. Фейербах 42.

Как думал В. С. Соловьев, «смерть Сократа, когда ее переболел Платон, породила новый взгляд на мир – платонический идеализм» 43. Развивая эту мысль, Л. Шестов писал: «Весь гений свой Платон направил к тому, чтобы заворожить эту страшную, не прекращавшуюся и невыносимую боль, которую он испытывал при воспоминании о позорной смерти „лучшего из людей“. Его философия и поэзия его философии были борьбой и преодолением этой боли» 44.

Каждая школа Духовной практики направлена на освобождение трансцендентного человека от прессинга личности, выход из мира иллюзий и миражей. Каждая школа имеет набор форм, в которых запечатлено качество сознания их основоположника. Учение в школе означает, по сути, усвоение этих форм с целью наследования этому качеству и его возобновления в потоке жизни.

Основные Духовные практики, наиболее распространённые в мире в настоящее время: молитва; медитация; пение мантр; призывы; розарии; веления; йога; пранаяма; чтение священных текстов; Духовные песнопения; визуализации 45. Эти Духовные практики выполняются в рамках определенных систем взглядов.

В каждой религии есть в той или иной форме и виде практически все виды указанных выше Духовных практик. Однако современные религии давно стали часть государственного аппарата, реализуя государственные задачи, потому люди, достигшие святости (то есть раскрытия трансцендентной сущности, то есть те, кто увидел замысел Божий о себе, и воплотили этот замысел в собственной жизни) остались в прошлом, уступив место новым святым, которых чтут за благочестие, праведность, стойкое исповедание веры. «Новые святые прославлялись уже не за способность к чудотворным деяниям и их нетленности, а за заслуги перед церковью» 46. В наше время государство решает, кто свят: «Святые – эти светильники веры, которые своими подвигами осуществили христианские идеалы, Евангельские заветы; это – соль земли 47, на которой стоит мир» 48. Итак, современные светильники веры светят государству, являются солью земли, которая составляет фундамент государства, то есть религия превратилась в систему культивирующую рационального «Эго» -человека, а не Духовного. Это отразилось не только на Духовном оскудении клириков, но и на качестве и понимании сущности Духовных практик в конфессиях 49. Это можно отнести практически ко всем религиям, которые признаны государством.