Тофик Касумов - Век агрессии. Возможности и допущения

1. Чувства как столпы возвышения агрессии.

За обновлённой в целом агрессией при стечении ряда обстоятельств, неукоснительно последует сонма чувств. Это прежде обида, зависть, тревога, стыд, любовь и страх. Влекомые стечениями жизни и стремясь к крайностям в своих выражениях, они станут сближаться с действенной агрессией, что окончательно приведёт к утверждению агрессии как всеохватной и всеобъемлющей силы. Но и сами чувства обретут силу и решительность для своих выражений. Принимая во внимание то, что такие чувства как гнев, злость, раздражительность всегда были близки к агрессии, но теперь таковыми станут обида, зависть, стыд, тревога, страх и даже любовь. Словом, будет происходить могучее слияние чувств на основе чувства агрессии.

Тогда то мир разума и мыслимых решений уступит напористости чувств и чувствований агрессии, её переживаний. А сами мысли, едва поспевая за чувствами, станут их обосновано принимать, не меняя самой сути и направленности чувств к агрессии. Борьба мыслей с чувствами за лидерство завершится возрастанием роли чувств в решениях и действиях. Ведь под стать агрессии как чувства, будут рядиться многие чувства, что и станет выражаться в усилении нетерпимости чувств, при изменении устоявшегося в их реагировании. Такие чувства будут столпами возвышения агрессии в значениях века. Ибо изменится «поведение» самих чувств, органически связанных с социальностью и субъективным. А эти перемены сущностно скажутся на размывании социального и приведут к усилению субъективного, что найдёт своё отражение в агрессии самой политики, культурной жизни и в актах поведения. Так, сонма чувств, вставших на путь агрессии, в художественном плане могут быть персонализированы и представлены как персонажи жизненных перипетий. Это мы по большей части адресуем литераторам.

В философии же поприщем для чувств, привитых к агрессии в полной мере мог бы стать национализм. Но век национализма, как мы знаем, не состоялся, потому как не все народы ещё консолидировались как нации. А главное, не все нации вступили на путь агрессивного национализма как, скажем, армянская нация.

Чувства в своих связях с агрессией, их политическое единение в национализме, пойдут уже на складывание Века агрессии. Основываясь на таком понимании чувств и отмечая ускорение их личностной выраженности в агрессии, отнесём их к составляющим Века агрессии, представив будущность их изменений в лапидарной форме:

– обида в своём поведении не станет «ждать» и вынашивать месть, следуя традициям среды и сообразуясь с возможностями, а будет реагировать фактически, то есть, перейдёт к моментально-действенной агрессии. В политике как обиде несогласия тому уже служат экономические санкции, агрессивная риторика;

– зависть не станет скрываться «как Я – желание» в благодушии и заявит в агрессивной форме о своей исконной природе. Такое ныне осуществляется криминальным способом, нацеленным на устранение успешного конкурента и это будет расширяться, охватывая новые сферы;

– тревога не сможет долго томить и будет посредством боязливости передавать свои тревожащие чувства страху , тогда как страх, вперемешку с ними станет всё больше превозмогаться агрессией.

– стыд , невзирая на былое, не станет сдерживать агрессию и препятствовать ей в других, смежных чувствах. Оказавшись в целом не удел, игнорируясь, стыд, видимо, будет практически утрачен в Век агрессии.

– любовь , небывало воспетая поэтами как высшее чувство, но бытующее скорее как ожидаемое в умах и ритуальное в признании, уйдёт из представлений жизни, оставив следы чего-то несбыточного. Отношения между полами в прелюдиях к браку будут определять сексуальные притяжения, доверительность и в окончательной форме меркантильный расчёт, где совьёт своё гнёздышко и насилие, готовое явиться при сгущении чувств. В таких отношениях излишни желания быть миром для другого, приемлемо лишь «удобная жизнь» сама по себе, где целью будет обогащение спектра удобств, его значений. При том, что опасности грозящие уже супружеской жизни станут агрессивно отвергаться, невзирая на родственную близость. И это уже будет иной мир совместимости, расчерчиваемый каждой стороной, исходя из чувства предполагаемого удобства в приложениях и агрессии при вызовах. Здесь следует говорить, что изначальным будет само чувство ожидаемого удобства, а вслед за ним пойдёт расчёт и калькуляция. Однако в этих прелюдиях к совместной жизни незримо присутствует и готовность к проявлению агрессии.