Тофик Бахрамов: Судья показывает на центр

Сначала я хотел написать: «мое призвание». Но подумал, что профессия — это точнее. Футбол властно вошел в мою жизнь, и я рад, что принадлежу ему. Человеку свойственно гордиться делом, которому он отдает себя всего, без остатка. Лет двадцать назад мне пришлось видеть, как один мой знакомый, высококвалифицированный токарь, в ремесленном училище, куда мы были приглашены, вдруг застрял у старенького разбитого станка. Он с живым вниманием следил, как работает смуглый, с быстрыми черными глазами парнишка.

— Душу станка чувствует, — шепнул он мне. — Из такого может вырасти мастер, — и, виновато улыбнувшись, развел руками. — Ничего не могу поделать с собой. Профессиональный интерес.

Этот случай накрепко врезался мне в память. И я всегда вспоминаю его, когда вдруг ловлю себя на том, что, вместо того чтобы бежать на лекцию, смотрю, опустив к ногам тяжелый портфель, как гоняют соседские ребята мяч в нашем узком и тихом переулке.

Футбол… К нему у нас относятся по-разному. Кое-кто считает его детской забавой, кое-кто возводит чуть ли не в ранг большой политики. Истина, как всегда, лежит посередине. Просто, футбол — это серьезно. Иначе миллионы людей не отдавали бы ему дорогие часы своего времени.

Они идут на матч, удобно усаживаются у телевизоров, чтобы увидеть, как любят писать спортивные журналисты, красивый и напряженный поединок. А поединок, если верить словарю, — это борьба один на один. Я бы уточнил — не борьба, а соревнование характеров.

И вот тут-то особенно велика роль судьи. Зазевался арбитр, отпустил вожжи — и на поле уже борьба, а то и настоящий кетч. Сумел удержать футболистов в игровых рамках — и их характер спортивных бойцов проявился зримо и ярко.

В этой книжке я пытаюсь рассказать о футболе с колокольни арбитра. И арбитра не вообще, а конкретного, Тофика Бахрамова. Говорят, сколько людей, столько мнений. Поэтому мои взгляды на тот или иной матч, мои оценки судей и игроков чрезвычайно субъективны и не могут считаться, так сказать, «официальными».

Я не случайно акцентирую на этом внимание. Меня в свое время очень огорчило, что после выхода моей первой книги — «1001 матч» кое-кто упрекал меня за критику действий некоторых футболистов и арбитров. И я еще раз хочу подчеркнуть: я пишу о своем восприятии футбола, и мой субъективный анализ обусловлен именно этим восприятием. Я анализирую, но не выставляю оценки, не занимаюсь «раздачей слонов», как говорили Ильф и Петров.

С этих же позиций я рассказываю и о себе, футболисте и арбитре. Я откровенно говорю о своих промахах и удачах, огорчениях и надеждах, делюсь своими сомнениями и находками. Моя жизнь в футболе на виду, и я не вижу причин что-то скрывать.

В жизни каждого человека есть свои вершины. Есть они и у футбольного арбитра. Это — судейство матчей национальных сборных и сильнейших клубных команд в официальных турнирах и, конечно же, участие в мировых первенствах. Мне довелось выходить на поле с судейским свистком в двух из них, на стадионах Англии и Мексики…

Пишу, а перед глазами встают картины поединков.

Я вижу лица игроков, потемневшие, прилипшие к телам майки, слышу их тяжелое прерывистое дыхание. Сердце стучит, как там, на зеленых газонах, иногда сухих под беспощадным солнцем, иногда залитых дождями, укрытых туманами, и я долго не могу унять волнения. Но ничего не поделаешь. Я давно сделал выбор. Футбол — моя профессия.

…Сезон 1948 года был в разгаре. Неподалеку от Баку, в местечке Бильгя, на берегу уютной бухты, игроки «Нефтяника», в составе которого я выступал, проводили очередную тренировку. Ветра не было, и море гигантским зеркалом лежало в оправе серых скал, обросших кое-где серебристым мхом. Скалы отбрасывали синие тени на площадку — солнце клонилось к закату. Почти все ребята уже спустились на пляж — окунуться перед ужином. А мы на спор с моим коллегой, защитником Валентином Хлыстовым, продолжали гонять мяч. Продвигаясь вперед, я вышел на хорошую позицию и занес ногу для удара. В пылу борьбы Валентин наложил мне бутсу на голеностопный сустав. Словно подкошенный я рухнул на теплый песок…

Трагическое совпадение, но через несколько лет аналогичная травма прервала и выступления Хлыстова. По иронии судьбы это произошло во время дружеской встречи между торпедовцами столицы и нефтяниками, которую я судил. Валентин, совершив свой излюбленный рывок через все поле, намеревался ударить по воротам, когда «накладка» защитника свалила его с ног.