Василий Налимов - Канатоходец

Парадокс заключался уже в том, что эти семинары проводились в рамках партийного просвещения. Напомню еще раз — сам я никогда не был членом партии.

Решение об издании первой книги было принято по-деловому — без лишних рецензий. Когда Гарфилд был в Москве на книжной ярмарке, я спросил, не может ли он найти мне подходящего издателя в США. Он ответил:

— А чего искать — я сам могу издать. Давайте рукопись. Я поеду поездом до Владивостока и почитаю.

Затем последовал ответ:

— Печатаю.

В нашей стране моя книга оказалась недоступной для широкого круга читателей. Не удалось опубликовать развернутый реферат книги ни в одном из престижных журналов.

Не знаю, что это значило — продолжение контроля со стороны охранительных органов или это проделка неудачливого грабителя.

Интересный эпизод произошел с издательством «Мысль». Звоню в отдел философских наук и спрашиваю, можно ли издать у них книгу.

— Вы кандидат философских наук?

— Нет.

— Защитите диссертацию по философским наукам и будем говорить.

Звоню заведующей отделом. Она отвечает:

— Можете ли вы заранее внести 250000 рублей и когда?

— Могу, как только ограблю банк.

Вот как это было: прихожу, с некоторым напряжением, в Центральную поликлинику Минздрава РСФСР за справкой о здоровье. В течение 20 лет мне упорно ее не давали, ссылаясь на плохую кардиограмму (но давали справку на туристические походы в горы). Теперь вдруг дают. Не утерпел и спрашиваю, почему же теперь дают. Отвечают:

— Кардиограмма стала лучше.

— С чего бы это?

Улучшилась не кардиограмма, а политическая обстановка. Врачи давали ложную информацию. Да, и медицина была партийной. Партийность распространялась не только на психиатрию.

Степень нашей близости к этому движению обсуждается в нашей статье «Наукометрический анализ журнала "The Journal of Transpersonal Psychology"» в Психологическом журнале, 1992, 13,№ 3, с. 130–139. См. также книгу [Налимов, 1993].

Раньше профессор имел хотя бы небольшой валютный фонд для этой цели.

Архивные материалы подготовлены Ж.А. Дрогалиной.

Впервые опубликовано в журнале Путь, 1993, № 3, с. 194–216.

Несмотря на свою неидеологичность, карелинский мистический анархизм все же имеет свои контуры, хотя бы и весьма размытые. По-видимому, нельзя считать его прямым восприемником анархизма Г. Чулкова, появившегося еще в первом десятилетии нашего ве;сэ. И все же здесь хочется привести две привлекательные цитаты из книги Чулкова [Чулков, 1971]:

Под мистицизмом я разумею совокупность душевных переживаний, основанных на положительном иррациональном опыте, протекающем в сфере музыки. Я называю музыкой не только искусство, открывающее в звуковых сочетаниях начало мелодии и гармонии, но и всякое творчество, основанное на ритме и раскрывающее нам непосредственно ноуменальную сторону мира (с. 3).

Борьба с догматизмом в религии, философии, морали и политике — вот лозунг мистического анархизма. И не к безразличному хаосу приведет борьба за анархический идеал, а к преображенному миру, если только наряду с этой борьбой за освобождение мы будем причастны к мистическому опыту через искусство, через религиозную влюбленность, через музыку вообще (с. 43).

Примечательным является и такой факт: А. А. Карелин жил в правительственном здании «I Дом Советов» (гостиница «Националь», к-та 219), что уже свидетельствует о его близости к высшему органу власти. (Сведения из официальных источников: это был адрес секретариата Всероссийской федерации анархистов-коммунистов.)

Параклет — Дух-Утешитель, Защитник ( греч.).

Последние три наименования приводятся и в статьях А. Л. Никитина [1991 а, б].

Устная передача — это традиция раннего христианства. Вот как об этом говорится в [Свенцицкая и Трофимова, 1989]:

Устная традиция продолжала существовать и в тот период, когда появились первые писания. Евсевий Кесарийский (IV в.) в «Церковной истории» приводит слова христианского писателя Папия (1-я половина II в.) из Гиераполя (Малая Азия), который собирал устные предания: «…если мне случалось встретить кого-либо, общавшегося со старцами, то я заботливо расспрашивал об учении старцев, например, что говорил Андрей, что — Петр, что — Филипп, что — Фома или Иаков… Ибо я полагал, что книжные сведения не столько принесут мне пользы, сколько живой и более внедряющий голос» (Евсевий. Церковная история, III, 39) (с. 9).