Амин Рамин - Язык, буквы, имена

Чем более абстрактными становятся понятия, выражаемые словами, тем больше различий между языками. Кошка будет «кошкой» в большинстве языков, но вот английскому слову mind не найдётся полных аналогов ни в русском, ни в немецком, ни в французском. Мы можем передать значение этого слова либо с помощью нескольких слов, либо описательно. Слова арабского языка, выражающие основные понятия религии, потому и заимствуются, что им нет аналога в других языках. Например, как перевести слово шариат ? Закон? Путь? Религия? Свод норм? Даже приблизительного аналога не существует. А что такое вилаят – основное понятие шиитской теологии? Руководство? Правление? Дружба? Святость? Всё это вместе и ничего из этого.

Некоторые языки очень чётко отделяют кисть и руку до кисти. Для этого у них есть отдельные слова, как в английском – arm и hand . Есть языки, в которых проведена четкая граница между действиями по перемещению – например, в русском: поехать , пойти , полететь . Тогда как в фарси всё это одно слово – raftan .

Самое сложное в овладении иностранным языком – не выучить слова или правила, а использовать их по месту и назначению, то есть в той картине мира, которая существует в данном языке. Но, привыкнув к карте реальности родного языка, мы не можем переключиться на карту чужого. Главная трудность именно в этом. От каждого, кто желает действительно владеть иностранным языком, требуется, чтобы он мыслил на этом языке, в его картине мира. Продолжая мыслить в рамках родного языка, мы постоянно путаем слова и выражения, употребляя их не на своем месте и тем самым с головой выдавая то, что мы – иностранцы.

Существуют языки, например, некоторые австралийские, в которых пространственная ориентация идёт не по положению нашего тела (то есть влево-вправо, назад-вперёд), а по сторонам света. Если мы скажем «муравей ползёт слева от меня», то они скажут: «муравей ползёт на север от меня». «Подними западную руку», «сделай шаг на юг», «дай мне вон тот восточный карандаш», «вы наступили мне на палец своей северной ногой» – это обычные выражения в таких языках.

Очевидно, чтобы так говорить, у вас в голове должен быть своего рода встроенный компас. Вы постоянно должны знать, где север, где юг, где запад, где восток, а иначе не сможете выразить в этом языке даже самые простейшие вещи. И оказалось, что их носители на самом деле имеют такой компас. Проводились специальные исследования, которые доказали, что они чувствуют стороны света, даже находясь в темноте или в густом лесу, и безошибочно их определяют. Один из них, рассказывая, как его чуть не съела акула, говорил, что она напала на него с севера – казалось бы, последняя вещь, о которой мы стали бы думать в подобной ситуации.

Другим классическим примером того, насколько по-разному языки видят и осмысляют мир, являются названия цветов. Скажем, в русском есть слово «голубой», а в английском его нет, там существует только «синий». Во многих языках нет и «синего», он считается единым с зелёным. В индийских «Ведах» очень часто упоминаются небеса, но ни разу не сказано, что они – синие или голубые.

Но эти примеры будут не самыми удивительными, учитывая то, что языках некоторых народов Африки есть только два цвета – чёрный и белый, точнее, «тёмный» и «светлый».

В древнегреческом языке также не было слов для многих цветов, привычных нам. В поэмах Гомера встречаются чёрный, белый и красный. Там нет синего цвета. Море у Гомера багровое. Это в своё время даже породило гипотезу о мнимом дальтонизме греков. Зато в их языке было много слов, выражающих интенсивность цвета, то есть степени сияния и блеска.

В некоторых языках небо называется «чёрным». Для нас настолько естественно, что небо голубое или на худой конец синее, настолько дико назвать его «чёрным», что действительно сама собой напрашивается версия с дальтонизмом тех народов, чьи языки устроены таким образом. Однако проводились специальные исследования, которые выяснили, что зрительно они различают цвета точно так же, как и мы.

Почему же у них нет слов для этих цветов, почему их язык очень скуп на них? Очевидно, потому, что они считают это неважным. Выделение богатой палитры цветов не представляло значения для их общества – так же, как для каждого из нас нет необходимости, например, выделять сотни цветов, пока он не займётся продажами автомобилей, и тогда ему будут просто необходимы слова, чтобы выделить оттенки их окраски.