Александр Болдачев - #МояФилософия. Сетевые диалоги

По поводу эмоций все, вроде, предельно ясно – и научные формулы могут вызывать восторг, оценки и т.п., но из этого факта вы же не делаете вывода, что описание науки как рационального способа познания неудовлетворительно?

А про текст не понял: вы можете представить не говорящего и не пишущего философа?

Сотни, тысячи, сотни тысяч людей, ощущая в себе ум, причастность к чему-то Большому и Светлому, искренне считают себя «философами». Правда, остальные почему-то так не думают и перечисляют имена философов по корешкам томиков на полке. И не потому, что не знакомы с теми тысячами не говорящих и не пишущих «философов», а просто там знакомиться не с чем. Не не с кем – скорее всего, это все интереснейшие люди – а просто не с чем . Любая деятельность определяется прежде всего своим продуктом: нет продукта – нет деятельности.

Ладно, все это уже перепето сотни раз на разные лады. Хотя, конечно, интересно, почему вас так обижает – именно обижает, задевает за живое – обсуждение формальных сторон философии. Ни один художник и бровью не поведет, прочитав определение живописи как деятельности по написанию картин, и любой композитор подтвердит, что его деятельность сводится к написанию музыки. А вот философы – вернее, «философы» – начинают трепетать: какой там текст! а как же Большое-Светлое?..

Действительно, я поражен тем, с каким скрипом понимаются банальные вещи – типа, что нельзя говорить обо всем сразу; что если о чем-то не упомянуто, то это не значит, что это «что-то» отрицается; что определение есть способ выделения объекта, очерчивание его границ, а не сам объект в текстовом виде и т.д., и т. п.

Да-да, именно собственное мышление является предметом для философа. Тут просто надо различать деятельности: когда философ читает/изучает других философов, он не занимается философствованием (аналогично, когда поэт читает чужие стихи, он просто читатель, а не поэт, и когда композитор слушает чужую музыку, он просто слушатель, а не композитор). То есть перед нами две деятельности: (1) развитие своего мышления, расширение его границ (чтение, изучение, общение) и (2) собственно философствование – исследование своего мышления и продуцирование суждений о нем. И обе деятельности не только взаимно не противоречат, но и необходимо подразумевают друг друга.

Философия – это то, что нужно преодолеть

На эту реплику одного из собеседников я ответил рядом риторических вопросов:

(1) Ваше общение на философских форумах есть способ выдавливания из себя по капле философа?

(2) Вы преодолеваете знаковую философию, изливая на форумах кучу знаков?

(3) Вы хотите преодолеть философию в себе или вытравить ее из других?

(4) Вы преодолеваете философию других, утверждая свою?

(5) А не проще ли было бы заняться чем-то другим? Скажем, медитацией – тогда от собственной философии быстро ничего не останется. Да и философия других перестанет волновать.

Если предмет исследования находится внутри исследующего, то другого способа оценки результата познания, кроме как «голосованием», и быть не может. Тут опять полная аналогия с поэзией (искусством): никого не волнует, соответствует ли результат познания (стихотворение) предмету познания (эмоции поэта) – оценивают результат как таковой. То есть, если мы поставим задачу сравнить результаты деятельности разных философов или поэтов – не лично для себя, а хоть как-то несубъективно, – то никакого другого метода, кроме «голосования», быть не может.

Ну и опять же, непонятно, почему тезис об оценке результата философского познания голосованием вы считаете противоречащим тезису, что философ изучает свое мышление. Он лишь подтверждает правомерность этого тезиса: любое утверждение, скажем, когнитивного психолога, можно подтвердить или опровергнуть, поскольку его предметом являются общие закономерности познавательных способностей людей, чего нельзя сделать по отношению к суждению философа – ведь предметом этого суждения является его частное мышление.

Вроде как вы сами себе выписали индульгенцию на любую вербальную генерацию.

А вы что, до сих пор считали, что философам нужно чье-то разрешение на высказывание своих мыслей? Вы сами, занимаясь исключительно философией, спрашивали у кого-то разрешения иметь те или иные мысли, концепции, так или эдак оформлять их в тексте? Это не «индульгенция», а констатация факта: единственным ограничением в деятельности философа является его интеллект, его понимание, его мировоззрение. Ограничением и по содержанию, и по форме. Своими концепциями вы (как и я, как и все) обозначаете границы своего понимания.