Текелински - Цивилизация Пантеоны жизни Апология совершенства

Далее. Польза, – мотив, на котором выстроено всё громадное здание цивилизационных институтов. И эта «польза» всегда связана с мотивом обладания. То, во что выросло изначальное простое разжигание огня под вертелом с ужином, имело, и имеет до сих пор архаическое чувство обладания. Обладание таинственной субстанцией, – огнём, родило в человеке все последующие стремления, и укрепило в нём консоли, что ныне уходят за горизонты, на самые глубины океан, и в конце концов, в космос… Вся наша цивилизация, с её научно-техническим прогрессом, имело своим истоком, простое обладание огнём.

Но вот, что важно понимать. Повторяю, всякое чувство обладания, это всегда иллюзия. Также, как мать, безапелляционно убеждена, что обладает собственным ребёнком…, также, как наш разум убеждён, что обладает собственными мыслями…, так душа – убеждена, что обладает собственными чувствами… Но это – заблуждение. На этой бренной земле, на самом деле, никто ничем не обладает. И даже боги – не могут этим похвастать. Их власть над нами гнездиться в нашем разуме, который через чувство обладания, порождает эту власть в себе, и в себе же её, – удовлетворяет. И точно также всякое иное обладание, и всякая иная власть, выходя за черепную коробку, попадая в сферу действительности, необходимо окисляется, словно железо на ветру, и превращается в прах. Как превращается в прах, в конце концов, всякий живой организм, при всей его Великой организованности, божественной красоте, и запредельной разумности, так восхищающей нас при жизни, своей властью, и своим обладанием…

История, – некогда «целомудренная девица» с чистейшими помыслами, была превращена в «шлюху политического борделя». Теперь она всё время врёт нам, и мы, пытаясь добиться от неё правды, раз за разом сталкиваемся с очередной ложью, не в силах вывести её на чистую воду. Ныне, она всегда предвзята, всегда меркантильно заинтересована, и всегда готова «улечься на перины», и раздвинуть ноги перед очередным «политическим хлыщом», с его «вассалом-историком», что на какое-то время завладел властью, и всеми силами стремящийся удовлетворить свои низменные потребности. (Я даже недавно одного такого видел воочию, на экране телевизора. В моей оценке он представляет собой одномоментно и «политического хлыща», с раздувшимся до размеров земли, апломбом, и «вассала историка», придумывающего и оценивающего историческое бытие, соответственно своим непомерным амбициям. Фамилия его, толи Поносенков, толи Панасенков).

Теперь, правдивая история , всё равно, что «верная шлюха» – невероятное явление… Но как она прельщает! Как манит своей доступностью! И каждый «образованный подонок» готов забраться на неё, отбросив стыд, и иметь прилюдно в своё удовольствие, и свою пользу.

Дело здесь в том, что теперь, истории, единой для всех и каждого, независимой и целомудренной, словно недоступной королевы, – не существует. Теперь, она принадлежит всем и каждому. И потому требовать от неё «целомудрия» и честности, не приходится. История теперь живёт своей жизнью, она стала – свободной . И эта «свобода», стала для неё самым пагубным и роковым состоянием, ибо развратила её в конец, лишила её – корней на земле, и – якорей в море… И ныне она, словно «перекати поле», несомая ветрами по земле, или словно шлюпка, болтающаяся в переменчивых течениях океана…

Теперь, у всякого историка, она – своя, и лишь пересекается своей сферой с другими историями, такими же индивидуальными. Добиться от истории всеобщей правды, это как найти всё объединяющую философскую истину , её всеобъемлющую правдивую доктрину… Об этом может только мечтать добросовестный философ! И историки также, лишь мечтают об единой, правдивой и всеохватывающей истории, которая бы включала в себя всю правдивую последовательность и всеобъемлемость исторического полотна, и представляла бы собой картину окончательной истинности и неопровержимости. И это невозможно не потому, что все мы фатально лживы, и не в состоянии говорить даже себе правду, (хотя и это присутствует), но потому, что история, это взгляд на мир, на его события и последовательности, а главное, на его причины, – всегда через виньетку заинтересованности, ангажированности, и преднамеренности. Взгляд, в котором нет, и быть не может никакой холодности, честности, и объективности. Который, доходя до своего апофеоза, превращает всё в хаос, в отсутствие какой-либо дисциплины, а значит научности. И истинностью здесь, ныне – даже не пахнет. Предвзятость и лоббированность – суть нашего разумения и всяких оценок исторического полотна. И всякая история имеет то отражение, коим обладает смотрящий в это, некогда «Великое зеркало».