Олег Чекрыгин - Учение Иисуса об Отце. Реконструкция раннехристианского учения на основе сопоставительного анализа древнейших евангелий

А также из ев. Фомы, речение 108:

«108. 1Сказал Иисус: Тот, кто будет пить из Моих уст, станет подобным Мне.2Я Сам пребуду в нём,3и тайное откроется ему»

Из контекста этих трех цитат становится совершенно понятно, что, говоря о Себе, как о хлебе жизни, который надлежит «есть» ради Вечной Жизни, Иисус имеет в виду НАСЫЩЕНИЕ Истиной Благой Вести об Отце, которую Он принес и сообщил человечеству. Есть, пить и насытиться Иисусом можно только в смысле веры в Его Сынобожество и доступное через него Богообщение с Отцом, Который один и есть истинный Хлеб Жизни, ее источник.

А есть плоть, и тем более пить кровь «под видом» хлеба и вина – для иудея немыслимое извращение, дикарское язычество, к которому рафинированное иудейское язычество себя отнюдь не причисляет. И потому, неудивительно дальнейшее возмущение «учеников» такой проповедью Иисуса Себя как поедаемой Жертвы, которое вычитывается из дальнейшего повествования главы 6:

«60 Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?61 Но Иисус, зная Сам в Себе, что ученики Его ропщут на то, сказал им: это ли соблазняет вас?62 Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего туда, где был прежде?63 Дух животворит; плоть не пользует нимало. Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь64 Но есть из вас некоторые неверующие. Ибо Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его.65 И сказал: для того то и говорил Я вам, что никто не может прийти ко Мне, если то не дано будет ему от Отца Моего.66 С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним.67 Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти?68 Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни:69 и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго.70 Иисус отвечал им: не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол.71 Это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати».

Что ж, надо же было чем-то закончить эту смесь Божьего дара и яичницы, поскольку количество нелепостей и несообразностей нарастает лавиной. Иудеи вдруг куда-то делись вместе с синагогой, зато появились еще какие-то соблазнившиеся ученики которых Иисус не избирал (не двенадцать ли я вас избрал), неверующие, которых Он знал заранее, кому от Отца не дано – и как же они тогда в ученики прибились? Петр исповедует Его – одновременно! – и Сыном Божиим (то есть младшим богом по языческим верованиям), и в то же Христом, то есть Помазаником и Царем Иудейским; «но один из вас диавол» – а зачем тогда избрал, себе на погибель, «да сбудутся писания»?

Отмечу особо, что «упоминание» Иисусом «пития» Его Крови ясно указывает на поздний характер этой редакторской вставки, видимо, относящейся ко времени, когда в церковном обиходе уже утвердилась традиция причащения «Истинными Плотью и Кровью» Иисуса – для иудеохристиан первого века такая практика казалась бы немыслимой в свете указанного выше отношения к жертвенной крови. Замечу также, что описанные в «Дидахе» первые христианские агапы или Вечери любви не содержат евхаристическую формулу «Плоти и Крови». Представляется возможной постепенная трансформация первоначальных агап в Таинство причащения Плотью и Кровью именно в языкохристианской среде грекоэллинского христианства второго века, для которого веления иудейского Закона были не только пренебрежимы, но, возможно, и вообще неизвестны: грекоримские языческие жертвоприношения, из которых, вероятно, и произросла традиция причащения «Плотью и Кровью», в отличие от иудейских, не обязывали к отделению крови жертвенных животных в качестве священной субстанции для окропления жертвенника. Откуда, когда и кем именно была почерпнута в христианский обиход идея причащения «Истинными Плотью и Кровью» Иисуса вместо Хлеба и Вина поминальной трапезы Агап, требует отдельного исследования, но очевидно, что в евангелие Иоанна она попала значительно позднее конца первого века, с которого это евангелие предположительно сделалось известным в христианской среде.

И что же мы с вами узнали от Иисуса из этой пространной проповеди? Кроме Тайны обретения Вечной Жизни через Веру в Сына Божия – ничего нового. И бесконечные навязчивые повторы туманных намеков на единство с Отцом, приправленные еще и единством со всем остальным, что есть: с еврейским богом, еврейским писанием, пророками, иудеями, синагогой и языческими верованиями – весь этот винегрет не сообщает нам никакого Учения, которым Иисус вроде бы должен поделиться с теми, кому Он проповедует и с нами, уважаемые читатели. «Ты говорил тут три часа и рассказал ни то ни се», как написано в одном детском стишке в книжке про Винни-Пуха.