Ирина Дмитриева - Подступы к философии русского языка

В это время философия была вплетена в ткань религиозного миросозерцания. Философские идеи находили свое выражение не столько в понятийной форме, которая находилась еще на этапе становления, а в образной форме через иконы, летописи, поучения. Достаточно вспомнить «„Слово о законе и благодати“ митрополита Иллариона», «Поучение Владимира Мономаха», «Моление Даниила Заточника» и др. [10] О философском содержании иконы см. книгу Е. Н. Трубецкого «Умозрение в красках. Этюды о русской иконописи». Московская патриархия, М., 2012. Но, несмотря на синкретизм и отсутствие строго понятийного аппарата, складываются основная проблематика, принципы и формы русской самобытной мыслительной традиции.

Своеобразной точкой отсчета для этой традиции стало житие преподобного Сергия Радонежского, потому что это житие само по себе было философией, которая не различала план идей и план их выражения, и это явилось одной из особенностей самобытной русской философской мысли.

Сергий Радонежский, стремясь к «жизни во Христе», ввел одновременно идею и практику «высокого жития», которое было реальным опытом нравственного совершенствования и общечеловеческим идеалом. Отказ от мирских соблазнов способствовал сохранению душевной чистоты как необходимого условия «высокого жития». Житие неоднократно подчеркивает, что именно из-за «чистоты жизни» преподобный Сергий был удостоен Божией благодати.

Немаловажными условиями «высокого жития» были также смирение и любовь. Троицкий игумен обладал необычайной скромностью: он всеми силами избегал славы, чинов и власти. Нередко паломники, пришедшие поглядеть на всем известного подвижника и ожидавшие увидеть грозного церковного иерарха, принимали Сергия Радонежского за простого монаха – настолько он не отличался от остальной братии. И это было вполне закономерно, ведь, по убеждению Сергия, соблазн «первого места» среди людей едва ли не равен самым страшным демоническим соблазнам, которые испытал он сам в первые годы своего пустынножительства и которые испытывает каждый человек. Исцеление же подобных духовных недугов возможно только через смирение и любовь.

Необходимой составляющей «высокого жития» являлась идея внутренней духовной свободы как высшей степени свободы вообще. В основе этой идеи лежат слова Спасителя: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными». Человек под действием благодати Святаго Духа способен познать Божию истину и вступить на путь спасения. Познание истины убеждает человека в бессмысленной суетности мирских забот, но одновременно многократно укрепляет его духовные силы. Следовательно, овладевший Истиной человек оказывается свободным по отношению к окружающему миру и ко злу, которое этот мир наполняет. Более того, у него становится достаточно сил и мудрости противостоять злу. Внутренняя свобода – это высшая степень свободы потому, что человек в своих помыслах и поступках максимально приближается к Божественному образу. Никакая другая разновидность свободы – а особенно та свобода, которая установлена в человеческих законах – не может сравниться со свободой внутренней [11] О философском содержании иконы см. книгу Е. Н. Трубецкого «Умозрение в красках. Этюды о русской иконописи». Московская патриархия, М., 2012. . Ведь если в сердце человека живет Божия благодать, то ничто не может помешать ему быть свободным, ибо под воздействием этой благодати человек совершает именно те поступки, которые внушаемы ему Самим Господом. Примерами внутренней свободы преподобного Сергия могут служить многочисленные случаи, когда он совершенно свободно обращается с князьями, епископами и многими сильными мира сего, которые описаны в его Житии. Озабоченный только служением Господу, он оказывается выше и свободнее многих наделенных реальной мирской властью.

Необходимо отметить, что идея внутренней свободы со временем стала очень влиятельной в отечественной религиозно-философской мысли и в литературно-художественном творчестве. Эта идея нашла свое отражение и выражение практически во всех учениях русских любомудров и во многих произведениях русских писателей. В идее внутренней свободы Сергий Радонежский выразил одно из важнейших качеств русского национального самосознания.

Еще одним из условий «высокого жития» – как для отдельного человека, так и для монастырской обители и общества в целом – преподобный Сергий видел единомыслие. Единомыслие для отдельного человека – это единство души, полностью посвященной служению Господу. Для обители это единство помыслов и действий всех иноков, которые своим подвигом умножают Христову Любовь на земле и подают пример остальным людям. Для общества это идея единства Руси, благодаря которому только и возможно ее спасение.