Коллектив авторов - Аристотель. Идеи и интерпретации

5. Гален. Сочинения. Т. III. Общ. ред. Д.А. Балалыкина. М.: Практическая медицина, 2016. 560 с.

6. Гиппократ. Избранные книги. Пер. с греч. проф. В.И. Руднева. М: Биомедгиз, 1936. 736 с.

Исследования

7. Debru A. L’experimentation chez Galien. Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. 1994. Bd. II; 37 (2): 1718–1756.

8. Hempel G.G., Oppenheim P. Studies in the logic of explanation. Philosophy of Science. 1948; 15: 135–175, 350–352.

9. Longrigg J. Herophilus. In: Dictionary of Scientific Biography. Ed. C. Gillespie. Vol. 6. New York: Charles Scribbners Sons, 1972. P. 316–319.

10. Longrigg J. Greek Rational Medicine: Philosophy and Medicine from Alcmaeon to the alexandrians. London, 1993. 296 p.

11. Lloyd G.E.R. Alcmaeon and the Early History of Dissection. Sudhoffs archiv. 1975; 59: 113–147.

12. Lloyd G.E.R. Magic, Reason and Experience. Studies in the Origin and Development of greek Science. Cambridge: Cambridge University Press, 1979. 348 p.

13. Lloyd G.E.R. Methods and Problems in greek Science. Selected Papers. Cambridge: Cambridge University Press, 1991. 472 p.

14. Mueller I. Greek Mathematics and Greek logic. Ancient logic and its Modern Interpretations. Ed. J. Corcoran. Dordrecht, Boston, 1974. P. 35–70.

15. Nutton V. Medicine in the Greek World, 800-50 BC. In: Conrad L.I., Neve M., Nutton V., Porter R., Wear the Western Medical Tradition. 800 BC to AD 1800. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. P. 11–38.

16. Nutton V. Roman Medicine, 250 BC to AD 200. In: Conrad L.I., Neve M., Nutton V., Porter R., Wear A. the Western Medical Tradition. 800 BC to AD 1800. Cambridge, 1995. P. 39–70.

17. Von Staden H. Experiment and Experience in Hellenistic Medicine? Bulletin of the Institute of Classical Studies. 1975. Vol. 22. P. 178–199.

18. Von Staden H. Herophilus: the Art of Medicine in Early Alexandria: Edition, Translation and Essays. Cambridge University Press, 1989. 666 p.

19. Von Staden H. Body, Soul, and Nerves: Epicurus, Herophilus, Erasistratus, the Stoics, and Galen. In: Psyche and Soma. Eds. J. Wright, P. Potter. Oxford: Clarendon Press, 2000. P. 79–116.

20. Балалыкин Д.А., Щеглов А.П., Шок Н.П. Гален: врач и философ. М., 2014. 416 с.

21. Балалыкин Д.А. Первая книга трактата Галена «О доктринах Гиппократа и Платона». Вопросы философии. 2015; 8: 124–143.

22. Балалыкин Д.А. Исследовательский метод Галена. В кн.: Гален. Сочинения. Т. III. Общ. ред. Д.А. Балалыкина. М.: Практическая медицина, 2016. c. 5-117.

23. Балалыкин Д.А. О проблеме периодизации истории медицины. История медицины. 2016; 3 (3): 245–264.

24. Дебрю А. Гален об анатомии души. История медицины. 2015; 2 (2): 165–171.

В последние десятилетия в специальной научной литературе наблюдается рост числа исследований, посвященных наследию римского врача II в. Галена [760]. Мы связываем это с осознанием историками и философами науки подлинного значения его теоретико-практической системы, которая, во-первых, предполагала универсальный взгляд на анатомию, физиологию и общую патологию человека, а во-вторых, имела прочную натурфилософскую основу. Сегодня эти исследования представляют исключительную важность для истории медицины и истории науки в целом.

Рост интереса к Галену и его творчеству, по нашему мнению, определяется двумя общими факторами, обозначившимися в истории науки в 90-е гг. XX — начале XXI вв.: пересмотром концепции «конфликта религии и науки» и более четком осмыслении феномена «протонауки» и методологии, доминировавшей в естествознании до XVII в. [761]Однако суть собственных взглядов Галена на микроструктуру органов и тканей человеческого организма до сих пор оставалась не проясненной. У некоторых исследователей это создавало впечатление фрагментарности теории Галена и приводило к оценке исторического значения его наследия, в первую очередь, как врача-практика [762]. Следует признать, что не увидеть в работах Галена серьезной общетеоретической основы означало автоматически не признавать галенизм в качестве комплексной теоретико-практической системы.

Длительное время в отечественной историографии было принято считать атомизм Левкиппа-Демокрита-Эпикура гениальной гипотезой, предвосхитившей позднейшие достижения современного естествознания. Между тем, предложенные Аристотелем представления о законосообразном характере движения материи кажутся нам гораздо более важными с точки зрения их гносеологического импульса к последующим научным исследованиям. При этом многие историки медицины совершенно игнорировали тот факт, что Аристотель осознавал существование микроструктуры органов и тканей [763]. В традиции ранней ионийской физики существовала альтернатива атомизму, также предполагавшая наличие мельчайших частиц, из которых состоит материя. Это предложенная Анаксагором из Клазомен (500–428 гг. до н. э.) концепция «семян вещей» или «гомеомерий». В специальной литературе, посвященной истории античной философии, сложился следующий взгляд на эту теорию. По мысли Анаксагора, гомеомерии являются мельчайшей основой, своего рода материальным началом, из которого состоят все существующие предметы. Атом — материальное, неделимое начало, гомеомерия — это семя, то, что позволяет развиваться тому или иному качественному сочетанию, результат чего становится появление вещей. Гомеомерия — не только мельчайшее, но и величайшее начало. Вначале все «семена вещей», разнородные по своей природе, были перемешаны, а позднее приведены в порядок силой Высшего Разума, устроившего материальный мир. При этом Ум Анаксагора совершенно не предполагает никакого целесообразного устройства космоса, он лишь дает толчок, а целесообразность заложена уже внутри самого правещества, которое эволюционным путем развивается от простого к сложному. Теологический подтекст этой теории очевиден — не случайно Платон упоминает о ней в диалоге «Федон», хотя и подвергает очень жесткой критике учение Анаксагора об Уме. Однако основным источником сведений о концепции Анаксагора являются сочинения Аристотеля, который довольно благосклонно относился к идее гомеомерий, но решительно критиковал ее интерпретацию, когда речь шла о стирании граней между первоэлементами — неизменными сущностями, составляющими природу вещей [764].