Коллектив авторов - Аристотель. Идеи и интерпретации

Нигилизм эмпириков по отношению к теоретической медицине не только означал отвержение опыта анатомических вскрытий, но и простирался вплоть до принципиального отрицания необходимости изучения этиологии болезни. Исследование причины болезни казалось ненужным именно в силу предельно практического взгляда эмпириков на медицину, низводившего искусство врача до уровня ремесла. Даже признавая, что болезни могут иметь некую физическую причину, представители школы эмпириков считали установление механизма влияния этиологического фактора и патогенеза заболевания бесполезным. Главным для них являлось эффективное лечение, нацеленное на борьбу с симптомами болезни. Мы уже отмечали, что симптомы болезни в картине мира эмпириков по сути были эквивалентны самой болезни.

Многие эмпирики, прекрасно знавшие работы Герофила, не отрицали результаты анатомических исследований, а считали их малополезными и ненужными в силу одного очень важного аргумента: эти исследования выполняются на трупах, а живое тело существенно отличается от неживого. Современному читателю это соображение может показаться несколько софистическим, однако нам не следует забывать о значительном влиянии скептицизма в палитре философских ученейшего времени. Казалось логичным предположить, что анатомо-физиологические закономерности, устанавливаемые в опытах на мертвых, совсем не обязательно предоставляют адекватную информацию о функционировании организма живых людей. Клиническая практика эмпириков основывалась на трех факторах — тщательном осмотре пациента, анализе предшествующего опыта (собственного или коллег), а также анализе результатов действий, ранее предпринятых врачом в похожих случаях.

Все вышесказанное отнюдь не означало принципиального игнорирования теоретических рассуждений — об этом, например, свидетельствуют дошедшие до нас факты из жизни и практики Гераклида Тарентского, работавшего в начале I в. до н. э. Например, известно, что Гераклид считал летаргию следствием накопления большого количества непереваренного вещества и загустевания жидкости, находящейся в человеческом теле (вполне рациональное теоретическое объяснение!). Гален свидетельствует об интересной дискуссии между Гераклидом и врачом Гегетором, последователем Герофила, жившим в конце II в. до н. э. [4, 33], которая касалась важного практического вопроса — возможности вправления вывихнутой тазовой кости. Гегетор полагал, что существует короткое крепкое сухожилие, удерживающее тазовую кость в нормальном положении. Из этого он делал вполне рациональный вывод о том, что тазовая кость может смещаться только в случае разрыва этого удерживающего сухожилия. Соответственно, Гегетор не рекомендует вправлять тазовую кость, так как в силу разрыва сухожилия, его удерживающего, она сместится вновь, и пациенту придется испытать двойное страдание — от неэффективной врачебной манипуляции и неустраненной болезни. Врачи-эмпирики, принципиально игнорировавшие результаты анатомических исследований Герофила и не обращавшие внимания на рациональную логику, напротив, пытались вправить тазовую кость при ее смещении. В ряде случаев у них это получалось. Соответственно, Гераклид, суммировавший практический опыт, указывал на очевидный факт: врачи-рационалисты, с их вниманием к анатомии, не правы, о чем свидетельствуют известные случаи излечивания пациентов, в том числе собственный опыт Гераклида. Интересно, что Гераклид не отрицал, что такое сухожилие существует. Он просто предположил, что оно могло быть не порвано полностью, а лишь ослабнуть, и в этом случае вправление тазовой кости становилось возможным. Гераклида критиковал его коллега — Целий Аврелиан. Предметом критики был выбор Гераклидом способа лечения френита из нескольких возможных, основанный на теоретических представлениях о причине заболевания. Целий Аврелиан полагал, что таким образом Гераклид отклонялся от магистральной идеи школы эмпириков, основанной исключительно на опыте [42, р. 555–559]. Примером такой доктринальной твердости являлся Серапион один из основателей эмпиризма, считавший, что медицинское знание конкретного врача основано только на его собственном опыте и знании опыта других.

Тем не менее, изучая немногочисленные сохранившиеся свидетельства источников о ранних эмпириках, живших до Гераклида, мы не находим четких указаний на явный отказ от использования разума и теории, о чем, прежде всего, свидетельствует сам факт создания ими объемных трактатов, посвященных искусству медицины. Так, Аполлоний Китийский, известный врач-эмпирик, младший современник Гераклида, является автором сочинения, опровергающего критическую работу самого Гераклида, посвященную Гиппократу. Труд Аполлония Китийского состоял из восемнадцати книг [1]. Не вызывает сомнений, что написать объемный полемический трактат мог только образованный человек, владеющий логикой и диалектикой, т. е. способный вести научную дискуссию по правилам того времени. Можно предположить, что текст Гераклида, опровергаемый Апполонием, был не менее объемным.