Массимо Пильюччи - Счастливая жизнь. Руководство по стоицизму для современного человека. 53 кратких урока ныне живущим

Есть и другой способ, позволяющий разобраться в сути «предпочтительного безразличного» – восхитительного оксюморона, используемого в речах как современных, так и древних стоиков. Обращаясь к нему, можно сказать, что обладание определенными внешними вещами (скажем, богатством) не превращает вас в хорошего человека, равно как и отсутствие или недостаток тех же внешних вещей (скажем, бедность) не делает вас человеком плохим. Таким образом, любые предметы, попадающие в «Б-набор» и «наборы» более низкого ранга, логически остаются обособленными и независимыми от единственной вещи, отвечающей категории А – а именно добродетели.

Большинству людей, впервые обращающихся к Эпиктету, наиболее тяжело дается усвоение того правила его философии, которое представлено в главе 3-й «Энхиридиона». В переводе оно выглядит так:

В каждом из предметов, очаровывающих душу, приносящих пользу и вызывающих к себе любовь, помни говорить себе, каков он, начав с предметов самых незначительных. Если ты любишь горшок, говори: «Я люблю горшок». Ведь если он разобьется, это не приведет тебя в смятение. Если ты любишь своего ребенка или жену, говори, что ты любишь человека. Ведь если он умрет, это не приведет тебя в смятение.

Велико искушение приписать очевидную черствость последней фразы неточному переводу, однако текст древнегреческого оригинала не менее резок. Впрочем, сам Эпиктет, как представляется, был славным малым, и поэтому приведенный фрагмент (как и несколько других из «Энхиридиона» и «Бесед») едва ли подразумевает бессердечность. Автор просто представляет комбинацию естественного явления, описываемого «физикой» (люди смертны, в том числе смертны и те, кого мы любим), и аргументированного рассуждения, формулируемого «логикой» (нет смысла терять рассудок из-за того, что произойдет с неизбежностью). Несмотря на внутреннюю непротиворечивость фрагментов, подобных приведенному, они послужили причиной, из-за которой за стоиками закрепилась репутация людей, стремящихся подавлять любые эмоции.

Дело, однако, в том, что Эпиктета отличала вера в некое космическое Провидение, и именно она послужила тем основанием, на котором вырос демонстрируемый им тип отрешенности, очень близкий к буддийскому его аналогу, опирающемуся, в свою очередь, на веру в карму и реинкарнацию. Проблема же заключается в том, что точка зрения современной науки не очень-то согласуется со взглядом античных стоиков на то, как устроен мир (подробнее об этом при обсуждении темы 5). А это значит, что мы остаемся один на один с нашей собственной реальностью, в которой есть существенная разница между разбившейся чашкой и умершим родственником.

Современные стоики показали, что можно все-таки сохранить многое из исходных стоических идей, не уравнивая при этом отношение к разбитой чашке с отношением к смерти любимого человека, а развивая вместо этого способность принимать неизбежные события с благородством (по-древнегречески, это «величие души»). То, что предлагаю я, чем-то похоже на известную сцену из фильма «Шпионский мост». Двумя главными героями кинокартины являются адвокат Джеймс Донован и советский разведчик Рудольф Абель. Во время суда над Абелем, обвиняемом в измене, Донован замечает, что его клиент не выглядит озабоченным весьма вероятной возможностью быть приговоренным к высшей мере наказания. Улучив момент, он спрашивает Абеля: «Вы не волнуетесь?» – на что Абель отвечает: «А разве это поможет?» Такая реакция отнюдь не подразумевает, что Абелю нравится перспектива умереть на электрическом стуле; скорее, она говорит о том, что он развил в себе выдающуюся способность в одно и то же время принимать неизбежное и сосредоточиваться на том, что можно делать здесь и сейчас, в данном случае во время суда. Все это в точности соответствует предписаниям дихотомии контроля.

Диоген Лаэртский объясняет, что именно античные стоики подразумевали под своим известнейшим призывом «жить согласно с природой»:

Вот почему Зенон первый заявил в трактате «О человеческой природе», что конечная цель – это жить согласно с природой, и это то же самое, что жить согласно с добродетелью: сама природа ведет нас к добродетели. То же говорит Клеанф (в книге «О наслаждении»), Посидоний и Гекатон (в книге «О конечных целях»). И наоборот, жить добродетельно – это значит то же, что жить по опыту всего происходящего в природе (так пишет Хрисипп в I книге «О конечных целях»), потому что наша природа есть лишь часть целого. Стало быть, конечная цель определяется как жизнь, соответствующая природе (как нашей природе, так и природе целого)… [24] Цит. по: Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М.: Мысль, 1986. С. 273.