Сью Придо - Жизнь Фридриха Ницше [litres]

Кроме того, в Мессину ему хотелось из-за Вагнера, который проводил там зиму вместе с Козимой. Контактов между ними и Ницше не было уже три года, но Ницше часто о них вспоминал. Воспоминания эти были дружеские, приятные и добрые. Он бы охотно вновь с ними увиделся.

Он написал восемь небольших легкомысленных стихотворений под названием «Мессинские идиллии», в основном о лодках, козах и девушках, и с легким сердцем сел на корабль до Мессины. Однако его разбила морская болезнь. Когда он доплыл до Сицилии, то был в ужасном физическом состоянии, а Вагнер и Козима уже уехали. В Палермо у Вагнера начались спазмы в груди, и он поспешил домой. Угнетающий сирокко дул с африканского побережья – хорошо известно, как этот ветер подавляет дух и покрывает все, что можно, мелким и совершенно невыносимым песком. Единственной радостью от не самого приятного путешествия Ницше на Сицилию был вид на вулкан Стромболи. Связанные с ним легенды о летающих призраках впоследствии появятся в его книге о Заратустре.

От Рэ продолжали приходить письма и открытки, воспевающие ум Лу Саломе. Ницше получил от Мальвиды письмо, которое можно было назвать призывом: «Очень примечательная девушка (думаю, Рэ вам уже о ней писал)… кажется, в философском мышлении она добилась почти таких же успехов, как вы: практический идеализм сочетается в ней со свободой от всяческой метафизики и отказом от объяснения любых метафизических проблем. Мы с Рэ едины во мнении, что вам следует познакомиться с этим удивительным созданием…» [22]

Еще одна ужасная поездка по морю – и он покидает Сицилию. Оправившись, он сел на поезд в Рим.

Еще не успев познакомиться с Ницше, Лу решила жить с ним и Рэ в тройственном союзе. Она представляла себе Heilige Dreieinigkeit – Святую Троицу философствующих свободных умов, «почти до краев переполненных духовностью и остротой разума».

Ее фантазии обрели плоть за время, предшествующее прибытию Ницше в Рим: она проводила с Рэ миазматические ночи в прогулках вокруг Колизея, когда он рассуждал о философии и изводил ее бесконечными разговорами о своем блестящем друге.

«Сознаюсь честно: я была совершенно убеждена в том, что мой план – настоящее оскорбление общепринятых норм, и, тем не менее, план этот был осуществлен, хотя сначала я увидела все это во сне. Мне приснился замечательный рабочий кабинет с книгами и цветами, где проходили наши беседы, рядом – 2 спальни, а в зале – веселый и одновременно серьезный круг друзей-единомышленников» [47] Пер. Л. Н. Гармаш. [1]. Не вполне понятно, правда, как распределялись по двум спальням три человека.

Этот необычный план Лу не скрыла от Мальвиды, которая назвала его бесстыдной фантазией и серьезно обеспокоилась. Слабая мать Лу, постоянно переигрываемая дочерью, узнав об этой схеме, решила вызвать на подмогу ее братьев. Все были против. Даже Рэ, по словам Лу, был «еще растерян», хотя и влюблен по уши. За первые три недели он успел предложить ей руку и сердце, включив в предложение необычное условие – нужно было обходиться без секса, потому что секс вызывал у него отвращение. Лу секс тоже был противен из-за подростковой травмы в Санкт-Петербурге: ее почтенный учитель, пожилой женатый голландский священник с дочерьми ее возраста, внезапно попытался взять ее силой. Предложение mariage blanc, сделанное Рэ, пришлось бы ей по вкусу, если бы она заботилась о своей репутации. Респектабельности оно бы ей точно прибавило. Но Лу собственная репутация не беспокоила вовсе. Она прожила долгую жизнь и ничто так не любила, как эпатирование буржуа .

20 апреля 1882 года Ницше сел на паром и покинул Мессину, а 23 или 24 апреля прибыл в Рим. Несколько дней он приходил в себя у Мальвиды на роскошной вилле Маттеи, а затем был признан достаточно оправившимся от морского путешествия, чтобы познакомиться с Лу. Все решили, что встретиться лучше всего в соборе Святого Петра – довольно забавный выбор для атеистической компании свободных умов.

Он был в Риме впервые. Никакой путеводитель не мог подготовить его к пути с виллы Мальвиды рядом с Колизеем в собор Святого Петра, где он должен был наконец встретить загадочную девушку. Как Тесей, следовавший за нитью Ариадны по лабиринту Минотавра, он следовал за тенью, отбрасываемой колоссальной Тосканской колонной Бернини. Когда он вошел в темный, окуренный благовониями собор, то никак не мог найти ее глазами. Впоследствии Лу станет роскошной и пышной красоткой, рядящейся в шелка с оборками и меха, но в то время ее неизменная униформа ученицы философа свидетельствовала о монашеской чистоте: темное платье в пол с длинными рукавами и высоким воротником, а под ним тесный корсет, который подчеркивал фигуру в виде песочных часов. Русые волосы были тщательно убраны назад, открывая лицо классической русской красавицы – широкое и с высокими скулами. У нее были голубые глаза, взгляд которых часто описывали как умный, пристальный и страстный. Она сознавала свою красоту и наслаждалась властью, которую она ей придавала. Она рассказывала, что прежде всего ее в Ницше поразила сила его глаз. Они заворожили ее. Казалось, они смотрели больше внутрь, чем наружу. Полуслепой, он не рыскал глазами и не отводил их. Характерное для близоруких людей впечатление тяжелого, пронзающего собеседника взгляда полностью отсутствовало. «Прежде всего его глаза казались защитниками и привратниками его сокровищ – немых тайн, которые не должны были открываться непрошеному гостю» [2].