Александр Бурьяк - Мир дураков 2. Двадцать пять лет спустя

Специализированных умников можно определять по профессиональным достижениям, но эти умники мало на что способны вне областей своей специализации. Они — кирпичики, а нужен связующий их цемент. Это умники широкого профиля. Таких выявлять сложнее. Надо, среди, прочего, обращать внимание на отсутствие «вредных привычек» и всяких «болезней образа жизни» типа большого живота или геморроя: большой живот, геморрой и т. п. могут быть разве что у псевдоумников и специализированных умников.

Как перемещается по местности человек с больными ногами? Он старается делать это поменьше, выбирает пути поровнее, покороче, ставит ноги не куда попало и боится споткнуться или наступить на неровность, а ещё ищет дополнительную опору (перила, стену), а то и использует трость. Приблизительно так же перемещается по жизни опытный человек с переразвитым умом: избегает во что-то ввязываться вне тех немногих областей, которые более-менее освоил, выбирает себе проблемы полегче, при решении их не доверяет вполне ни своим идеям, ни своей памяти, а ищет советов и критики. Он знает, что «рассеян» (так мягко называется склонность умных людей забывать сделать простые очевидные вещи) и применяет всякие трюки, чтобы компенсировать эту слабость.

Действительный опытный умник не набрасывается на проблемы с радостью, а шарахается от них, почти как чёрт от ладана. В частности, он очень не любит, когда домашние начинают его чем-то грузить: ему хватает того, чем его нагрузили на работе. Потом, ему ведь приходится местами думать за всю страну, а то и за всё человечество в целом, а это изнуряет тоже. Соль в том, что решения для разных житейских проблем легко находятся только у дураков, а умникам открывается столько всяких нюансов, что мозг оказывается близок к состоянию кипения. В конце концов умник обычно справляется и с проблемами житейского характера (иногда даже справляется блестяще), но ему надо долго входить в тему, настраиваться на неё, отрываться от тех забот, в которые он успел войти до этого.

Могут выделяться следующие уровни пишущих интеллектуалов:

1-й: знаток чужого подхода;

2-й: доработчик чужого подхода;

3-й: разработчик нового подхода в рамках существующей мыслительной парадигмы;

4-й: разработчик новой мыслительной парадигмы и ряда собственных подходов в рамках её.

Если подход верифицируемый, практически значимый, то интеллектуал — рационалист, а если подход неверифицируемый, практически незначимый, то интеллектуал — абсурдист.

Доработка чужого подхода легко выдаётся за разработку нового, своего. Труднее (но тоже возможно) — выдать её за разработку новой мыслительной парадигмы.

Креативность не есть надёжный признак ума: дураки тоже бывают креативными, только придумывают либо простенькое, либо узко специализированное, либо чепуху.

Некоторые гиперактивные и популярные изрекатели псевдоистин изрекают их не в последнюю очередь для того, чтобы полюбоваться собой: почти такими же способными и изрекучими, как самые известные изрекатели. Подобным людям нравится, что им удаётся гладко выстраивать слова во вроде как глубокомысленные высказывания.

Имитация глубокомыслия, способная вводить в заблуждение дураков, — на самом деле не очень сложное занятие: надо всего лишь отдаться ему с концами и постепенно настроить на него свой интеллектик.

Иметь слабоватый ум — это даже у дураков считается большим недостатком, а иметь слабоватую память — это считается недостатком маленьким. Причина такого различия — как ни странно, разумная: слабая память не только частично компенсируется повышенно развитым умом, но даже может складываться из-за того, что развитие соображения идёт в ущерб развитию памяти. Возникающие перед индивидом задачи могут решаться двумя способами: он либо ВСПОМИНАЕТ, где есть что и какие действия рекомендованы учителями, книжками, знакомыми дураками и т. п., либо не в состоянии вспомнить и вынужден СООБРАЖАТЬ сам.

Поэтому если имеешь дело с умником, надо рассчитывать на то, что ситуация с памятью у него не совсем хорошая. А если она, тем не менее, хорошая, значит, возможно, умник он не совсем полноценный, а больше выглядит таковым.

Умник, сознавая свою неблестящую ситуацию с памятью, в состоянии компенсировать эту свою слабость (системой записей, мнемониками и пр.), приспособиться к ней. Он также в состоянии несколько развить у себя память, но, как правило, не делает этого, потому что это мешало бы ему думать.