Людвиг Витгенштейн - Записки о цвете

264. То, что мы можем сказать: «Это место в моём зрительном поле серо-зелёное», не означает, что мы знаем, что называть точной копией данного оттенка цвета.

265. Я рисую вид из своего окна; отдельный участок, определённый своим положением в архитектуре дома, я нарисовал охрой. Я говорю: «Этот участок я вижу в этом цвете». Это не означает, что я вижу в этом месте цвет охры, ибо этот краситель, в таком окружении, может казаться мне более светлым или тёмным или красноватым и т.д., чем охра.

Я могу сказать типа: «Как я здесь нарисовал (охрой), так я и вижу этот участок; а именно, как насыщенный красновато-желтый». Но что, если меня попросят указать точный оттенок цвета, который мне здесь кажется? Как я должен его описать и как определить? Меня могут попросить приготовить цветовой образец, прямоугольный кусок бумаги этого цвета. Я не скажу, что такое сравнение лишено всякого интереса, но оно показывает, что с самого начала неясно, как должны сравниваться оттенки цвета, а также, что означает здесь «совпадение цветов».

266. Вообразите себе картину, разрезанную на маленькие приблизительно одинаково окрашенные лоскутки, и эти лоскутки затем используются как составные кусочки мозаики. Даже если такой кусочек не одноцветный, он не должен предвещать пространственную форму, но просто выглядит как плоское цветное пятно. Лишь в связности с другими он становится кусочком неба, тенью, отблеском, вогнутой или выпуклой поверхностью и т.д.

267. Можно также сказать, что эта мозаика показывает нам действительный цвет различных участков картины.

268. Можно склоняться к уверенности, что анализ наших цветовых понятий в конечном счёте приведёт к цветам участков нашего зрительного поля, которые были бы независимы от какого-либо пространственного или физического истолкования, ибо здесь не будет ни освещенности, ни тени, ни отблеска, ни прозрачности, ни непрозрачности и т.д.

269. То, что кажется нам одноцветной светлой линией без ширины на тёмном фоне, может выглядеть белым, но не серым (?). Планета не может выглядеть светло-серой.

270. Но разве мы не истолковываем точку или линию как серую при определенных обстоятельствах? (Подумай о фотографии.)

271. Действительно ли я вижу волосы мальчика на фотографии белокурыми?! - Вижу ли я их серыми? Разве я просто не делаю вывод, что то, что на изображении выглядит так, на самом деле должно быть белокурым? В одном смысле я вижу это белокурым, в другом смысле - более светлым и более тёмным серым.

272. ‘Темно-красный’ и ‘черно-красный’ - это понятия не одного рода. Рубиновый может казаться темно-красным, когда смотрят сквозь него, но, если он чистый, он не может выглядеть черно-красным. Художник может изобразить его посредством чернокрасного мазка, но на картине такой мазок не будет иметь эффект черно-красного. Он выглядит как имеющий глубину, поскольку плоскость кажется трехмерной.

273. В фильме, как и на фотографии, лицо и волосы не выглядят серыми, они производят вполне естественное впечатление; пища на тарелке в фильме, напротив, часто выглядит серой и поэтому неаппетитной.

274. Но что означает, что волосы на фотографии выглядят белокурыми? Как проявляется, что они так выглядят, а не просто выводится, что это их цвет? Какие наши реакции заставляют нас это сказать? - Разве голова из камня или гипса не выглядит белой?

275. Если бы само слово ‘белокурый’ могло звучать белокуро, то насколько скорее сфотографированные волосы выглядели бы белокурыми!

276. Я вполне естественно описал бы фотографию словами: «Около машины стоят человек с тёмными волосами и мальчик с зачесанными назад белокурыми волосами». Так я описывал бы фотографию, и если скажут, что это я описываю не её, но только объекты, которые, вероятно, сфотографированы, то я мог бы только ответить, что картина выглядит так, будто волосы имеют такой цвет.

277. Если бы меня пригласили описать эту фотографию, я сделал бы это в таких словах.

278. Дальтоники понимают высказывание, что они дальтоники. Слепые - высказывание, что они слепые. Но они не могу применять эти предложения всеми теми способами, которыми их применяет нормальный. Ведь так, как нормальный управляется с языковыми играми, например со словами, обозначающими цвета, которым слепые и дальтоники не могут научиться, он также управляется с языковыми играми со словами «дальтонизм» и «слепота».

279. Можно ли описать слепому, когда кто-то видит? - Всё же слепой некоторым образом усваивает различие между собой и зрячими. И все же на этот вопрос хочется ответить -нет. - Но не поставлен ли он вводящим в заблуждение способом? Тому, кто не играет в футбол, так и тому, кто в него играет, можно описать, «что значит играть в футбол», для последнего, возможно, таким способом, что он может проверить правильность описания. Можно ли тогда описать зрячему, что означает, если кто-то видит? Но ему, конечно, можно объяснить, что такое слепота! То есть можно описать ему характерное для слепого поведение и можно завязать ему глаза. С другой стороны, нельзя сделать слепого временно зрячим, хотя можно описать ему, как ведёт себя зрячий.