Коллин Клири - Что такое руна? И другие эссе

Здесь поэт пытается выразить момент, на который другие вряд ли обратили бы внимание; созвездие элементов — пруд, лягушка, всплеск воды — иные люди принимают как должное. Поэт, однако, поражён фактом существования этих вещей, и он пытается выразить Бытие этих вещей, и Бытие этого неповторимого момента словами.

Другие формы искусства имеют схожие корни. Художник проходит мимо дерева, которое видят тысячи людей каждый день, но что-то останавливает его, когда его взгляд скользит по нему, и он сподвигнут — побуждён — нарисовать его. Художник захвачен опытом переживания Бытия дерева — он переживает восхищение от факта, что дерево вообще существует. После чего он пытается поймать это Бытие в картине — и воспроизвести это ощущение восхищения в зрителях, которые будут лицезреть картину.

Поэзия запечатлевает Бытие сущего. Это наиболее базовый элемент, что делает нас людьми. Мы существа, поражённые Бытием и желающие выразить это. Поэзия — в том числе миф — это первичная форма данного выражения. Все остальные, чисто человеческие характеристики, основаны на этом и вытекают из этого. Включая философию и науку, которые возникли как противостояние поэтам и поэтическому вдохновению, хотя тайно и зависят от обоих (смотри мои рассуждения о поэтическом вдохновении в науке «Дары Одина и его Братьев»).

Даже Аристотель, который точно не обладал душой поэта, признавал, что «философия начинается с удивления» (то есть, изумления перед фактом Бытия).

Поэзия выражена языком, но Хайдеггер говорит нам, что язык это «не только и не в первую очередь слышимое и письменное выражение, направленное на коммуникацию». Изначально, язык это то, что открывает Бытие сущего и даёт ему выражение. «Где не бытийствует язык — в бытии камня, растения и животного, — там нет и открытости сущего, а потому нет и открытости не-сущего, пустоты» (PLT, 73). Здесь Хайдеггер переворачивает традиционное понимание языка с ног на голову. Язык не является в первую очередь формой устной или письменной коммуникации, но лишь во вторую. Для существования коммуникации необходимо существования информации для сообщения. И что, на самом базовом уровне, мы сообщаем с помощью языка? Мы сообщаем, что вещи существуют. Запечатление Бытия существ предшествует любой коммуникации и первая функция языка это, в определённом смысле, «поймать» переживание Бытия.

Мы существа, которые запечатлевают и сообщают Бытие в языке, и мы живём в мире построенном и наполненным информацией с помощью языка. На глубинном уровне это означает, что мир структурирован нашим пониманием Бытия сущего; нашими концепциями о том, чем являются вещи. Хайдеггер говорит, что «когда мы подходим к колодцу, когда идем по лесу, мы всегда уже тем самым проходим через слово «колодец», через слово «лес», даже если и не произносим эти слова и не думаем, что могли бы их произнести» [36] Перевод В. М. Бакусева — прим. пер. (PLT, 132).

Хайдеггер подразумевает, что наше столкновение с существами структурировано и обусловлено нашими концептами этих существ — концептами, которые мы выражаем в языке. Колодец для меня не является уникальным индивидом — даже если я сталкиваюсь с ним в первый раз. Это колодец, объект, который представляется мне как соответствующий концепту в моей голове о предметах подобного рода. В соответствии с этим концептом я заранее ожидаю от колодца определённых характеристик, а других не ожидаю. В зависимости от богатства или скудности моего концепта, этот объект откроет мне своё Бытие в большей или меньшей степени.

В концептах, в языке, мы создаём новый мир, который выражает Бытие мира вокруг нас, также как и мир внутри нас. Мы будто желаем поймать и сохранить всё, что позволяют наши концептуальные возможности — вырвать это у ускользающего момента, уберечь от изменений и распада, и сохранить в янтаре наших слов. Хайдеггер цитирует Райнера Марию Рильке: «Мы пчёлы невидимого. Мы неистово расхищаем видимый мёд для того, чтобы собрать его в огромных золотых сотах Невидимого» [37] Курсив присутствует в оригинале. В оригинальном тексте Рильке первое предложение на его родном немецком. Второе предложение на французском. (PLT, 130).

И, таким образом, мы создаём альтернативную концептуальную или языковую Вселенную идей, обобщений, классификаций, мифов, историй, теорий, идеалов и стандартов (моральных и других) — альтернативный мир, как «царство идей» Платона. Когда мы идём к колодцу или через рощу, когда мы вообще что-то делаем, мы всегда одновременно следуем и через альтернативный концептуальный мир.