Юрий Курносов - Философия аналитики

Вторая сильная сторона. Несмотря на страшную «кровавую гэбню», Россия – одна из самых свободных стран. Мы можем обсуждать практически любые темы почти под любым углом зрения. Ничего подобного нет ни в США, ни в Китае, ни в Японии, ни в других странах. У нас почти нет запретных тем. Исключая ограничения, которые несут сами аналитики, вследствие их вовлечённости в деятельность локальных конгломератов, о которых шла речь выше. Но это – не диктат режима, а проблема ближнего окружения.

Американцы не могут обсуждать «11 сентября», китайцы – Тяньаньмэнь-1989, немцы – «нацистский интернационал». Не принято, неприлично. Да и ФБР/МГБ всегда рядом. А у нас в социальной и политической культуре таких ограничений нет. И это – исключительное преимущество российского аналитического сообщества.

В результате, в условиях нынешнего кризиса, когда все известные теории и концепции рухнули, а новых ещё нет, та страна, которая раньше других и более широким фронтом начнёт поиск и обсуждение новых объяснений происходящего (исключив все мыслимые ограничения на темы и точки зрения), выиграет гонку за понимание, создав тем самым новые контуры управления и власти. И выйдя победительницей из кризиса.

Третья сильная сторона. Выше упоминалась технология Лефевра, уничтожившая смысл существования аналитического/экспертного сообщества. Однако дело в том, что одновременно с лефевровской технологией в России была создана и оттестирована (тоже в течение 10 лет) новая технология управления конфликтом , связанная с интеграцией «живых» сознаний людей с программно-техническими комплексами. Фактически – прототип живых суперкомпьютеров.

В 2008 г. обе технологии прошли полевые испытания. В условиях реального военного конфликта столкнулись две системы аналитических и операционных центров: с одной стороны – на основе лефевровских технологий, с другой – на базе российских. Российские технологии выиграли, перехватив управление конфликтом.

Впоследствии российские технологии прошли усложнение и усовершенствования, позволяющие сделать их основой принципиально новой системы военно-политического управления страной. Эта система подразумевает широкую вовлечённость аналитического сообщества, с учётом исправления названных выше слабых сторон и наличия – сильных. Иными словами, сегодня всё готово для радикального технологического прорыва в области информационно-аналитического обеспечения управления конфликтом в условиях нынешнего кризиса.

Всё, что было отмечено выше – лишь малая часть технологических приготовлений, сделанных в последние годы в нашей стране. И как бы ни ругали российскую власть за косность и пр., практика показывает, что руководство России полностью осознаёт значимость проведённых приготовлений и само готово к изменениям. Дело, как говорится, за нами.

Игорь Козырев

9.04.2012

Конкурентоспособность страны все больше определяется мягкими активами, а в наступающую когнитивную эпоху – особыми способностями к различению, аналитике в том числе. Какой тогда она должна быть в 21 веке?

Аналогично тому, как должны быть военная, экономическая, продовольственная, медицинская и прочие виды безопасности, должна быть и аналитическая безопасность страны. Необходимо поставить такую задачу срочно и в полный рост. Под аналитической безопасностью страны нужно понимать:

• способность страны к самостоятельной аналитической деятельности (самодостаточность аналитической системы страны);

• на основе этого – к аналитической поддержке геополитического (пассионарного) проекта страны в современном мире (проектная и мировоззренческая аналитика);

• к аналитической борьбе – своевременному распознаванию и противодействию внешней аналитической диверсии и нападению (аналитической дезинформации),

• к аналитической защите – сокрытию и защите собственной аналитической работы (системы) и информации (аналитическая иммунная система);

• к воспроизводству и развитию аналитических ресурсов (активов) страны – интеллектуальных, культурных, материальных и информационных.

С мировоззренческих позиций аналитика может быть охарактеризована следующим образом.