Игорь Малышев - Искусство и философия. От модерна к постмодерну

Этапы самотрицания философии – это этапы «преодоления» логоцентризма, системности, объективности, отказа от истинности и научности. В связи с чем происходит и отказ от больших «метанарративов», порождение микроповествований, все более субъективно осмысливающих все более мелкие, частные фрагменты реальности. Это движение от рационального познания рационального у Г. Гегеля, через рациональную систему познания иррационального у А. Шопенгауэра и иррациональное повествование об иррациональном Ф. Ницше и Н. Бердяева к эссеизму позднего М. Хайдеггера, М. Бланшо, Ж. Деррида, поп-со́фии В. Розанова, Дм. Галковского, С. Белхова, Ф. Гиренка и др.

Процесс самоизживания искусства (протекавший параллельно с философским) представлял собой постепенное «преодоление» индивидуально-субъективным самовыражением интерсубъективных норм художественного языка. Что порождало все увеличивающееся количество художественных направлений, каждое из которых абсолютизировало ту или иную грань художественно-эстетической сущности искусства. В конечном счете это привело к разрушению сущности художественного творчества, к выходу за пределы искусства.

Это движение от буржуазно-демократического классицизма через романтизм, реализм, импрессионизм, экспрессионизм, кубизм, дадаизм к геометрическому и экспрессивному абстракционизму. А далее – от «квадратов» Малевича и «живописи действия» Поллока к «нехудожественной самодеятельности» «популяр-арта», к «Фонтану» Дюшана, к перформансам и инсталляциям Уорхола, Раушенберга, Бойса, Кулика, Тер Оганьяна вплоть до «Х… на ФСБ» артгруппы Война.

Конечно, здесь изложена именно логика развития культуры от модерна к постмодерну. Что отнюдь не исчерпывает все ее реальное многообразие. Философия и искусство вовсе не исчезли. Культура постмодерна, как раз, включает в себя все стили, все направления модерна, представляя собой их конгломерат или, по другому, – «ризому». Тем не менее, значимость данных процессов в развитии культуры требует их осмысления.

Причины возрастания творческой активности масс, которые из пассивных потребителей культуры превращаются в активных ее творцов, достаточно очевидны. Это увеличение свободного времени, рост благосостояния и образования, особенно во второй половине XX века, а на рубеже двадцать первого – еще и появление Интернета, создавшего уникальные возможности публикаций. И если в период модерна выразителями общественного мироотношения были по-преимуществу профессионалы, то в постмодерне массовое творчество дилетантов непосредственно выражает обыденное сознание общества.

Труднее объяснить «встречное» движение от специализированного (чаще всего профессионального) философского и художественного творчества к созданию артефактов обыденного сознания. Чтобы понять причины данного процесса, рассмотрим его крайние пункты подробнее.

В современном («постсовременном») капиталистическом обществе обыденное сознание представляет собой экзистенциальное (то есть субъективно-эмоционально-личностное), по-преимуществу индивидуалистическое, мироотношение. Мироотношение, определяемое мотивами деятельности, отражающими содержание индивидуальных (прежде всего материальных, но и духовных) потребностей личностей, составляющих это общество. Что и получает свое выражение в популяр-арте и поп-со́фии культуры постмодерна.

Модерн же начинается с Просвещения, с его культом разума, понятийного, абстрактно-теоретического научного мышления. «Его идеалом является система, из которой вытекает все и вся» (3, с.20). Воплощением рационализма и системности мышления модерна может служить философия Гегеля. Субъект этого мышления мыслит себя как безличного представителя общемировой закономерности, а система, как его результат, претендует на исчерпывающую объективную истину мироздания. Отсюда и претензия на общезначимость данного «метанарратива», направленность на власть над индивидуальным сознанием отдельных личностей. Как справедливо отмечают М. Хоркхаймер и Т. Адорно, «здесь не только разлагаются мыслью качества, но и принуждаются к реальной конформности люди» (3, с.26).

При всем своеобразии художественного мышления буржуазно-демократический классицизм также рационалистичен, системен и (в силу своей жесткой нормативности) претендует на общезначимость, подчиняя себе индивидуальные творческие порывы художников. Индивидуальное субъективно-личностное, эмоционально-экзистенциальное художественное мышление (допустим, Бетховена и Давида) при всем при том носит интерсубъективный характер. Язык классицизма концентрирует в себе интерсубъективный опыт экзистенциального мироотношения буржуазно-демократического движения Западной Европы. Можно сказать, что классицизм представлял собой художественный «метанарратив», воплотивший мироотношение мегасубъекта экзистенциального уровня бытия.