Игорь Малышев - Искусство и философия. От модерна к постмодерну

Теоретическая «непримиримость» противоположностей проявляет трагический характер экзистенциального мироотношения Т. Адорно. Мироотношения, родственного экспрессионистическому. Это миропереживание трагического разлада между обществом и личностью, не принимающей данное состояние социума, но не видящей выхода из него. Можно сказать, что философия Теодора Адорно есть теоретическое оформление неоромантической реакции на общество позднего капитализма, отягощенного кошмаром Освенцима.

С этих философско-мировоззренческих позиций Адорно обращается к анализу искусства в своей эстетике. Особое внимание он уделяет такому его виду как музыка. Последнее объясняется, в частности, тем, что он имел специальное музыкальное образование, брал уроки музыкальной теории и композиции у Альбана Берга.

Среди эстетических работ Адорно центральное место занимают «Философия новой музыки», «Введение в социологию музыки» и «Эстетическая теория», представляющие собой этапы теоретического восхождения от эмпирически конкретного к теоретически абстрактному в познании искусства.

Первая из них строится на противопоставлении экспрессионизма творчества А. Шенберга неоклассицизму музыки И. Стравинского, что отражено в названии ее глав: «Шенберг и прогресс», «Стравинский и реставрация». Предпочтение, отданное музыке Арнольда Шенберга, аргументируется Адорно тем, что тот в своем раннем творчестве периода «свободной атональности» окончательно освободил музыку от «предзаданных форм» тональной системы музыкального языка. Эти формы (и гармонические, и композиционные) с точки зрения Адорно не только потеряли свое историческое оправдание, но главное, представляли собой звуковое воплощение тоталитарных интенций социума, направленных против непосредственного творческого самовыражения личности композитора. Освободившись же от ограничений тонального языка, «композиторский процесс обрел свое единственное мерило в индивидуальном образе каждого сочинения», ставшего прямым, неопосредованным, «протокольным» выражением «травматических шоков» трагически-экспрессионистического содержания (1, с.49).

Утверждая свободу индивидуального самовыражения, не отягощенного интерсубъективными нормами художественного языка, Адорно выступает как предшественник постмодернистской эстетики. Однако в отличие от нее, он признает ограниченность такого рода творчества и, в противоречие себе, считает закономерным изобретение А. Шенбергом новых языковых норм «додекафонии». Неявно здесь проявилась «негативность» диалектического мышления Адорно. Фактически, он зафиксировал антиномию свободы индивидуального самовыражения и принудительности интерсубъективных норм языка, присущую природе художественного творчества. И этим ограничился.

Хотя в «Философии новой музыки» Адорно, как социолог, не мог не затрагивать связи музыки с общественной жизнью, но главной эта проблематика становится в его работе «Введение в социологию музыки».

Основная идея, отстаиваемая в ней автором, состоит в доказательстве, что социальный характер музыки определяется не социальным происхождением композитора, не социальным характером аудитории его творчества, а только особенностями отображения социальной структуры общества в структуре самого музыкального произведения. Поскольку же суть социальных отношений Адорно видит в конфликте между личностью и подавляющей ее тотальностью социума, то отображение этого конфликта выступает для него критерием истинности музыки. А всякое смягчение, игнорирование социальных антагонизмов – признаком ложного, идеологического сознания. «Расхождение общих и частных интересов само признает свое существование, выражаясь в музыкальной форме, тогда как официальная идеология учит, что то и другое находится в гармонии. Подлинная музыка, вероятно, как и все подлинное искусство, – это криптограмма непримиримых противоречий между судьбой отдельного человека и его назначением как человека, изображение того, как проблематично всякое увязывание антагонистических интересов в единое целое… Чем в более чистой и бескомпромиссной форме музыка постигает антагонистические противоречия, чем более глубокое структурное оформление они получают, тем меньше музыка оказывается идеологией и тем более – верным объективным сознанием» (2, с.65).

Соответственно структуре музыкального произведения, точнее, тому или иному уровню ее постижении, Адорно производит и типологию слушателей. Крайними типами, по его мнению, являются слушатели «эксперты» и «развлекающиеся». Для первых характерно вполне адекватное, «структурное» восприятие музыки, то есть способность охватить музыкальную форму как единое целое. «Этот тип, – считает Адорно, – сегодня, вероятно, ограничен кругом профессиональных музыкантов, хотя не все из них удовлетворят таким критериям» (2, с.14). Наиболее же распространенный тип – развлекающийся слушатель, на которого рассчитана индустрия культуры. Музыка для него – элемент комфорта, необходимый, чтобы расслабиться.