Игорь Малышев - Искусство и философия. От модерна к постмодерну

Рассматривая отношения дирижера и оркестрантов, Адорно видит в них модель антагонистических отношений политической власти и общества. Интересно, что совершенно в том же духе эти отношения интерпретировал позже Фр. Феллини в своем фильме «Репетиция оркестра».

В целом, «Введение в социологию музыки» представляет собой серию стилистически ярких и теоретически продуктивных эссе. Более фундаментальны намерения Адорно в его последнем труде «Эстетическая теория», опубликованном в 1970 году уже после смерти автора.

В соответствии с принципами «негативной диалектики» данная теория представляет собой множество «моделей», каждая из которых фиксирует конкретное неразрешимое противоречие искусства. Как отмечал в одном из писем сам автор, «из моей теоремы, согласно которой в философском плане не существует ничего «первого», следует, что целое необходимо монтировать из ряда частных комплексов, равнозначных и сгруппированных концентрически, на одном уровне»(3, с.513). «Концентричность» композиции «Эстетической теории» проявилась в том, что ряд тем, образующих ее смысловой центр, неоднократно повторяясь в течении всей работы, получают все более и более конкретную проработку.

Первая тема: кризис эстетики. Адорно констатирует общественное равнодушие в отношении эстетической теории, резкое сокращение количества публикаций на эту тему. Основная причина кризиса в односторонности, с одной стороны, спекулятивной эстетики, исходящей из «предзаданного» понятия сущности искусства, и, с другой – эмпирически-описательной эстетики, ограничивающей себя дескриптивной констатацией артефактов. «Избавиться от этой дурной альтернативы», – как считает Адорно, – может только диалектическая эстетика, которая «не успокаивается на том расколе между дедуктивным и индуктивным началом, который прочно владеет окаменевшим мышлением» (3, с.487).

Вторая тема: Новое искусство. Антиномичность мысли Адорно в характеристике Нового искусства, под которым он имеет ввиду прежде всего экспрессионизм, сюрреализм, кубизм и театр абсурда, можно свести к двум основным положениям.

Тезис: объективная обусловленность формирования «модерна», таких его свойств, как эмансипация от внеэстетических (теологических, метафизических, политических) факторов, «номинализм» (неподчинение предзаданным языковым, в частности, жанровым канонам), радикальный разрыв с традицией, дисгармоничность, абсурдность, трагичность… Все это – «криптограмма» антагонистических противоречий современного общества, того, «что молодой Маркс назвал отчуждением и самоотчуждением»(3, с.375).

Антитезис: самоотрицание искусства. То, что интерес к эстетике упал, обусловлено не только ей самой, но и состоянием искусства. Антитрадиционализм, отказ от миметической природы и эмансипация ставят под сомнение сами основы художественной деятельности. «Отсутствие пусть даже модифицированного теологического смысла выливается в искусстве в кризис его собственной смыслонаполненности… лишенное смысла искусство начинает утрачивать свое право на существование» (3, с.483).

Третья и центральная для Адорно тема: искусство и социальная действительность. Ее основная антиномия – гетерогенность и автономность: зависимость и независимость искусства от своего «другого».

Тезис: искусство есть познание скрытой сущности социальной действительности, недоступной дискурсивному понятийному мышлению. Его произведения «отражают не поддающиеся познанию непримиримые противоречия, существующие в раздираемом конфликтами мире» (3, с.126). Но социальным познанием искусство бывает не тогда, когда оно изображает и обсуждает те или иные социальные явления, а когда воплощает их сущность с помощью собственной структуры. В этом особенность художественного мимезиса. «Партийность, являющаяся добродетелью произведений искусства в не меньшей степени, чем добродетелью людей, живет в глубинных пластах произведений, где общественные антиномии становятся диалектикой форм»(3, с.335). Так, как это характерно для произведений экспрессионизма и сюрреализма, которые представляют собой «сейсмограмму» реакции на бесчеловечность современного мира. И наоборот, «несправедливость, которую совершает любое радостное искусство…. – это несправедливость по отношению к мертвым, к накопленной и немой боли»(3, с.62). И потому «лучше никакого искусства, чем социалистический реализм» (3, с.81).

Антитезис: произведение искусства есть замкнутая в себе целостность, единство, смысловая структурная взаимосвязь. И как таковое, искусство является антитезисом, отрицанием общества, «другого». «Дух, присутствующий в произведениях искусства, – это не что-то пришедшее к ним со стороны, он создается самой их структурой» (3, с.267). Искусство оппонирует эмпирическому бытию посредством своей формы. В этом обоснованность принципа «искусства для искусства». «Кристаллизуясь в себе как самостоятельно развившееся явление, не угождающее существующим в обществе нормам и не квалифицирующее само себя как «общественно полезное», искусство критикует общество самим фактом своего существования» (3, с.326).