Александр Афродисийский - О смешении и росте

[222.26]

Как они могут утверждать, сохраняя общепринятое представление о смешении, что даже внутренняя структура (exiV)смешана с тем, у чего она есть, природа — с растениями, свет — с воздухом, а душа — с телом (ведь предполагается, что смешиваемые тела до смешения были способны существовать вполне самостоятельно)? Именно поэтому, по их учению, компоненты смеси могут быть выделены обратно — этим смешение и отличается от слияния и уничтожения. Но и никакая структура не отделима от того, у чего она имеется, как будто она может существовать сама по себе, и природа растений никогда не будет существовать помимо растений. А свет — как его вообразить отделенным от освещенных тел? Равно и душа вовсе не такая, какой они ее придумали, если только внутриматериальный эйдос не может существовать отдельно от материи и тела.

[222.35]

И огонь отнюдь с железом не «перемешан», по их выражению, как не перемешан он с жидкими [горючими веществами] или дровами. Вообще говоря, бессмысленно утверждать, что материя «перемешана» с формой. Все сжигаемое и горящее в огне для огня является материей, но одна материя неуничтожима, другая — наоборот. Вот почему вовремя потушенные тела могут сохранять ту же самую форму, что была у них вначале, хотя они и успели со всех сторон обгореть, ибо их огонь разрушает и губит. Поэтому только после продолжительного пребывания в огне такие вещи в конце концов разрушаются и покидают свою форму [18] tou oikeiou eidouV existatai. Ср. аристотелевские выражения «покидать свою природу» ( Физика VIII, 7, 261a20) и «покидать свою сущность» ( Топика , 145а4б 10), по аналогии с которыми образовалось «покидать свою форму». Это еще один пример перипатетического отождествления формы (эйдоса), сущности и природы, систематически встречающегося на страницах трактата. .

[223.6]

И разве не бессмысленно заявлять, что все сущее (sumpasa ousia)едино из-за пронизывающей его пневмы , благодаря которой космос непрерывно-слитен, устойчив и сам себя чувствует? Да им просто не известна настоящая причина единства мира — природа божественного, двигающегося по кругу эфирного тела, которая обнимает все материальное, страдательное (paqhth)и изменчивое бытие непрерывным и всепронизывающим движением и определенным образом упорядочивает происходящие при возникновении тел взаимные изменения в разное время разными связями, — это именно она связывает и держит весь космос. Эту причину они и сами не распознали, и не смогли последовать за теми, кто ее знал, — а все потому, что они связали себя многочисленными предрассудками и возложили единство мира на материальные причины и какую-то пневму , пронизывающую весь мир.

[223.18]

Ложность этого учения следует не только из того, что в нем использован ложный постулат о проницаемости тел, но и по ряду других соображений.

[223.19]

Очевидно, что некоторые тела не могут актуальным образом содержать в себе пневму . Например, вода до такой степени не совместима с полностью перемешанной с ней пневмой-воздухом, что никакая пневма даже случайно никогда в ней не возникнет, — например, животные, способные дышать, в воде захлебнутся, или это произойдет по какой другой причине. И пневма не может хотя небольшое время пребывать в жидком теле, но немедленно с силою исторгается обратно и выделяется из этой «смеси», случись ей оказаться на глубине. Если все это так, то как же может быть истинным положение о том, что мировое целое непрерывно-едино, потому что его целиком пронизывает некая пневма ?

[223.27]

Далее, еще был бы смысл в том, чтобы считать пневму причиной непрерывности всех тел, — но на самом деле это не так. На самом деле одни тела непрерывны, другие — дискретны. Поэтому гораздо более разумно считать, что каждое тело непрерывно-едино [19] sunecesqai kai enwsqai proV eauto. благодаря своей собственной форме, согласно которой каждое тело и обладает бытием; а взаимная симпатия тел между собой возможна благодаря причастности всех тел материи, а также благодаря природе окружающего космос божественного тела, — нежели считать причиной этого пневму.

[223.34]

В самом деле, как же еще понимать некое натяжение (tonoV) [20] см. SVF II 447. пневмы, благодаря которому вещи связаны друг с другом и непрерывно соединены с собственными частями и связаны с другими телами. Получается, что пневма подвергается воздействию чего-то другого, благодаря сродству с ним. Поэтому ее движение зависит от того, над чем она не властна, будучи весьма податливой по своей природе. Она влажна и хорошо делима, так что другие вещи, с которыми она перемешана, легко делятся. По этой причине одни сочли ее чем-то пустым и неосязаемой природой, а другие — что в ней много пустот.