Христиан Вольф - Христиан Вольф и философия в России

Такого рода установки, как уже отмечалось, отнюдь не были новы для всей философии Нового времени и в целом воспроизводили аналогичную, хотя и не реализованную идею Декарта и Лейбница относительно создания универсальной системы научного знания или всеобщей науки (scientia generalis), которая была бы построена согласно строгим логико-математическим законам и была бы сведена к простейшим и достоверным аналитическим высказываниям или «истинам разума». Вольф активно поддержал эту идею, о чем с одобрением отзывался Лейбниц в переписке со своим юным коллегой. Уже в ранние годы у Вольфа сложилась безоговорочная вера в логический идеал знания и математический метод в качестве наиболее достоверного метода познания, а также способа решения всех метафизических проблем.

Но кроме того, как уже отмечалось, особенность вольфовской философии заключалась в ее подчеркнуто просветительской направленности и до известной степени демократической ориентации, особенно заметной на фоне довольно элитарного характера философской мысли XVII столетия или так называемого «века гениев». В том же предисловии к «Метафизике» Вольф писал, что достижение ясности, строгости и обоснованности ее понятий не должно быть самоцелью, но быть средством просвещения философского разума и человеческого рассудка вообще. Подводя итоги самого плодотворного периода своего творчества, он писал, что всегда стремился к достоверному познанию того, что служит благу человеческого рода, к применению найденных истин для пользы людей, «укрепления» их рассудка, добродетели и т. д. [4. С. 180]. Мысль о том, что философ должен быть «слугой человечества», встречается буквально во всех трудах Вольфа, а общим девизом своей философии он избрал латинское изречение «Ad usum vitae» (для житейской надобности).

Для достижения этих целей Вольф излагал свои «разумные мысли» на родном языке и внес заметный вклад в развитие немецкой философской терминологии и научного языка. Стремясь к ясным и отчетливым определениям понятий, к их максимально простому, понятному и доступному изложению, он пытался сделать их пригодными для применения в педагогической практике, для использования в процессе образования и воспитания. Аналогичные цели, правда уже в общеевропейском масштабе, он преследовал и при написании более поздних латинских вариантов своих работ.

Эти и многие другие особенности вольфовской философии стали одной из причин ее необычайной популярности, однако широкое распространение его трудов, их влияние и авторитет в немецком обществе, приобретшее даже характер крупного социально-культурного события, стало возможным благодаря ее внутреннему соответствию объективным особенностям своего времени, реальным запросам и потребностям той эпохи, которую обозначают как «век Просвещения». Его философия оказалась необычайно созвучной доминирующим настроениям в обществе, вызвала живой и сочувственный отклик в широких слоях просвещенной публики, а вся его философская, научная и педагогическая деятельность стала важным и заметным этапом в развитии просветительской идеологии и практики как в Германии, так и в других странах.

Даже пресловутый педантизм Вольфа, его попытки «демонстративного доказательства» правил и советов для домашнего обихода и «житейской надобности», которые сегодня выглядят забавным казусом в истории философской мысли, собранием тривиальных определений и банальных поучений, его современниками, по-видимому, воспринимались иначе, имели очевидный просветительский смысл. Провозглашенная им вера в силу мышления, его стремление сделать «разумные мысли» единственным мерилом, критерием и судьей всего сущего и основным средством просвещения, образования и воспитания людей, его неустанные усилия внедрить в сознание рядового немца принципы рационального мышления и призывы к самостоятельному применению разума и т. д. — все это, несомненно, имело важное просветительское и социальное значение.

В своих социально-политических воззрениях Вольф был умеренно-консервативным сторонником просвещенной монархии и усиления центральной власти, что в условиях полуфеодальной и раздробленной Германии имело несомненно прогрессивное значение. Менее однозначны были его позиции в вопросе об отношении философии и религии, знания и веры, тем не менее его весьма осторожные и компромиссные подходы к пониманию этого вопроса также имели определенное позитивное значение для реформы школьного и университетского образования в Германии, где церковь и протестантская религиозность традиционно занимали господствующее положение в сфере идеологии. Вольфу принадлежит немалая заслуга в том, что в немецких учебных заведениях вместо канонических религиозных текстов и схоластической философии все большее место стало занимать изучение математики, естественных наук, новой философии. Исследователи отмечают, что к 1740 г. большинство университетских кафедр возглавили ученики и последователи вольфовской философии, стремившиеся превратить университеты в центры просвещения и нового образования, формирования мышления, свободного от религиозной догматики и подчиненного поиску истины [21. Т. 2. С. 398—399].