Виктор Гидиринский - Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен

Отсюда, соответственно, преподнесение компонентов русской идеи будет рассчитано на триединое раскрытие: объективная содержательная выраженность; характер ее восприятия определенными представителями социальной структуры общества; притягательная сила ярких идей и авторитета их творцов.

Во-вторых, все компоненты русской идеи воплотят православно-христианское мировоззрение, духовно-нравственный облик. Ни одного из них не обойдет православие. При этом, конечно же, степень его выраженности предстанет вариативно.

В-третьих, содержательная структура русской идеи не может полноценно быть раскрыта вне акцента на субъектах русской идеи. Таковыми являются социальные группы и, конечно же, персоналии. Государствообразующий народ России – русский народ, он же главный субъект русской идеи. Ф. М. Достоевский, анализируя феномен русского народа в творчестве А. С. Пушкина («Пушкин»), выходит на оценку «силы духа русской народности». Он квалифицирует ее как стремление «в конечных целях своих ко всемирности и ко всечеловечности…..». «Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит. стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите». И далее Достоевский поясняет, что Россия «…все эти два века. служила Европе. гораздо более, чем себе самой» [239].

В представленном выше тезисе к рабочему определению русской идеи упоминалось об относительной демаркации у русских мыслителей по вопросу об отношении русской идеи к миру, ее альтернативной направленности – к народам мира или к России.

Выходя на оценку содержательной структуры русской идеи, невозможно обойти исторический акцент о месте русской идеи в системе мировых цивилизаций. Мы констатировали правомерность двух относительно расходящихся позиций у русских мыслителей (например, Ф. М. Достоевский и И. А. Ильин [240]).

Нельзя не подчеркнуть, что русская идея фокусирует в своей содержательной структуре не только внутренние процессы российского социокультурного развития. Начиная с эпохи Средневековья и до наших дней русская идея и ее интеллектуальные выразители неизменно обращали самое серьезное внимание на отношения России и ее народов с другими народами и государствами мира. При этом неизменным эпицентром была и остается проблема «Россия – Запад». Вне того или иного ее решения невозможно совершенствовать, продолжать строить «российский корабль».

В-четвертых, в содержании русской идеи, ее основных структурных компонентов наличествует также и эмоционально-психологический уровень. Не случайно И. А. Ильин называл русскую идею «идеей любящего сердца». Любовь к своему Отечеству, вера в свой народ, осознание его вклада в мировую культуру и основанное на этом чувство национального достоинства – все это характеризует содержательные компоненты русской идеи.

В-пятых, чувство национального достоинства и связанный с ним истинный патриотизм предполагают с необходимостью осознание грехов и слабостей, ошибок и просчетов в истории России, ее судьбе и, конечно же, в содержании русской идеи, ее главных компонентов.

Учитывая продолжающиеся в наше время дискуссии о сущности, месте и роли патриотизма, вспоминаются слова П. Я. Чаадаева, который в своей «Апологии сумасшедшего» (1836–1837) предложил не забывать диалектику любви к Отечеству и любви к истине: «Прекрасная вещь – любовь к отечеству, – но есть еще нечто более прекрасное – это любовь к истине…..» [241]и «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Теперь мы прежде всего обязаны родине истиной» [242].

Вспомним и о В. С. Соловьеве. Выше упоминалась его тенденция ориентации русской идеи преимущественно на народы мира (см. «Русская идея»). В работе «Оправдание добра» акцент смещается, и мы читаем: «Мы должны любить все народности, как свою собственную. Этой заповедью утверждается патриотизм как естественное и основное чувство. В то же время это чувство освобождается от. народного эгоизма, становясь основой и мерилом для положительного отношения ко всем другим народностям сообразно. нравственному началу» [243].

«Патриотизм есть великая школа гражданственности в опасный для родины час» [244]. Комментируя эти высказывания русских мыслителей, актуально для восприятия содержательной структуры русской идеи подчеркнуть особое звучание темы восприятия грехов отечества как, быть может, парадоксального критерия истинного патриотизма. Не надо забывать, что русская идея по глубинной природе своей антропологична. Здесь неизменно присутствует человек со всеми имманентными свойствами. Одна из них – способность, потенциальная или реальная, почувствовать и осознать свою личную греховность в контексте судьбы России.