Эрик Хобсбаум - Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Но если в своих формулировках «основных законов» революции Ленин мог использовать опыт трех русских революций – революции 1905 года, буржуазной революции 1917 года и Октябрьской революции [26], несомненно отмеченных определенным влиянием пролетариата, но происходивших в исторической среде, которая вовсе не характеризовалась делением общества только на два класса (буржуазию и пролетариат), – то поздний Энгельс оказывается перед лицом исторической ситуации в высокоразвитой западной стране, где пролетариат представляет собой заметную социальную силу, проявляющуюся на выборах, в уровне организованности масс и в профсоюзной борьбе, и выдвигает недвусмысленно революционные требования. Период революций, стимулируемых меньшинством (в этом отношении накоплен конкретный исторический опыт), прошел навсегда, и не в последнюю очередь из-за прогресса военной техники.

Энгельс писал: «Если изменились условия для войны между народами, то не меньше изменились они и для классовой борьбы. Прошло время внезапных нападений, революций, совершаемых немногочисленным сознательным меньшинством, стоящим во главе бессознательных масс. Там, где дело идет о полном преобразовании общественного строя, массы сами должны принимать в этом участие, сами должны понимать, за что идет борьба, за что ни проливают кровь и жертвуют жизнью» [27].

Уже исследование, которое содержит наиболее конкретный материалистический анализ революционной ситуации – анализ, проведенный на основе классовой борьбы, иными словами, марксистское исследование классовой борьбы во Франции в период между 1848 и 1850 годами, – характеризуется внутренними расхождениями в оценке революционных перспектив европейского развития. Франция предстает перед нами как страна, «в которой историческая классовая борьба больше, чем в других странах, доходила каждый раз до решительного конца. Во Франции в наиболее резких очертаниях выковывались те меняющиеся политические формы, внутри которых двигалась эта классовая борьба и в которых находили свое выражение ее результаты» [28]. Со своей стороны Энгельс в целой серии статей, написанных в 1851 году для «Нью-Йорк дейли трибюн», проанализировал классовую ситуацию в период германской революции 1848 – 1849 годов (эти статьи, появившиеся за подписью Маркса, были переведены на немецкий язык Каутским и опубликованы в 1896 году под заголовком «Революция и контрреволюция в Германии»). Из статей Энгельса явствует, что отсталость немецкой буржуазии отозвалась и на пролетариате, который не предпринял ни одной самостоятельной акции, так что и политические формы классовой борьбы не смогли обрести четких контуров. Три фундаментальных анализа, предпринятых Марксом в работах «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.», «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» и «Гражданская война во Франции» по вопросу о политических формах, в которых проявляется классовая борьба, и прежде всего по вопросу о революционных требованиях пролетариата, касаются той общественной формации, которая характеризуется традиционными формами производства, наличием мелкой буржуазии, мелкого крестьянства, монархических традиций и т.д., то есть общественной формации Франции. Напротив, развитие производительных сил, создание мирового рынка и то, что уже в первой половине 40-х годов Энгельс назвал «промышленной революцией», рассматриваются в связи с Англией – этим организационным центром капиталистического способа производства, который представляет для всех прочих стран с товарным производством «прообраз их собственного будущего». В «Классовой борьбе во Франции» Маркс развивает мысль о том, что только буржуазия, которая добилась политической и экономической власти (и которая не ограничивается тем, что господствует сама по себе, как это было во Франции времен Луи Филиппа, управлявшейся финансовой буржуазией), может проводить независимые политические акции. До тех пор пока французская промышленность, сами промышленники не будут господствовать над финансовой буржуазией, невозможно добиться, чтобы революционные интересы общества сконцентрировались в рабочем классе; вследствие этого «парижский пролетариат старался отстаивать свои интересы наряду с буржуазными интересами вместо того, чтобы выдвигать их в качестве революционного интереса самого общества» [29].

Таким образом, приняв к сведению, что экономические кризисы, национальные кризисы господствующей политической системы и войны вносят решающий вклад в возникновение революционных ситуаций, рассмотрим другую – поставленную еще Марксом в связи с конкретным развитием революции 1848 года – проблему, которая приобретает основополагающее значение у позднего Энгельса, когда возникает и продолжает расти политическая роль пролетариата в социальном развитии, – проблему неодновременностиэкономического и политического развития, непосредственно отражающейся на процессе возникновения пролетариата и определяющей сферу его действий. Другими словами, зададимся вопросом: какое значение для начала действий пролетариата и их политической структуры имеют традиционные производственные формы и отношения, все еще до конца не уничтоженные капиталистическим производством? В 1850 году Маркс следующим образом обобщил это противоречие, в самой жесткой форме подтвержденное июньским восстанием – первой великой битвой между двумя классами, на которые делится современное общество: