Эрик Хобсбаум - Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Но эта вера в иронию истории, которая позднее проявится в отношении стихийных движений и даже в отношении некоторых результатов естественных наук, не оставит неизменной марксистскую теорию общества. Что касается ее революционно-критического содержания, то здесь оно приобретет овеществленную форму цензурной инстанции, которая сначала смотрит, что произойдет, чтобы потом интерпретировать это.

Это связано со вторым пунктом – отсутствием теории истории, которая помогла бы проявиться еще неявным тенденциям и, прервав непрерывность прошлого, выступила бы против овеществленных фактов, против омертвленного труда. Когда марксизм становится энциклопедией фактов и научных знаний настоящего и прошлого, он превращается в технократическую концепцию общества, которая может быть использована любой системой правления и даже может, по нашему мнению, стать теорией системы. Таким образом, оценка освободительных движений, которые развертываются на наших глазах, становится существенной предпосылкой для понимания современной истории, в свою очередь необходимого для выявления наличия адекватной связи настоящего с марксистской теорией.

Соображения, которые следуют ниже, вращаются вокруг актуальных проблем, которые уже ставились поздним Энгельсом, но для которых он не нашел решения и не мог найти в тогдашней исторической перспективе. Речь идет о трех характерных темах Энгельсовойтеории революции: 1) закон стоимости и революция: проблема революционного импульса; 2) политические истоки диалектики природы; 3) критика политической экономии капитала и политической экономии рабочей силы; проблемы революционной субъективности.

Если исходить из исторического опыта прошлого, то может показаться, что неоднородность социального развития является предпосылкой и формальным законом удавшихся революций. И хотя Энгельс не говорит открыто, что такое, по его мнению, импульс, объективно предопределяющий освободительное движение класса пролетариата, тем не менее его позиция на сей счет излагается им во многих его произведениях и в общем и целом сводится к следующей схеме: революции вызревают там, где закон стоимости развивается в капиталистической форме (то есть характеризуется более значительными масштабами товарного производства, способствуя становлению промышленных центров, городов и районов, которые коренным образом меняют существование людей, а тем самым содействуют и формированию промышленного пролетариата), но где в то же время по-прежнему сохраняются также доиндустриальныеформы отношений и жизни, дальнейшее существование которых ставится под вопрос, хотя они пока еще полностью и не разрушены.

«Закон» неодновременностибыл ясно сформулирован как в экономическом плане, так и в связи с взаимодействием базиса и надстройки уже Марксом, в размышлениях же позднего Энгельса касательно теории революции он выявляется в новой форме – применительно к сугубо политическим проблемам. Одна из таких проблем заключается в выявлении того, где существует – в международных рамках наилучшая – возможность этого «революционного импульса», который является необходимым, если не достаточным, условием для приведения в действие механизма мировой революции. Следующая проблема заключается в определении того, в какой мере способы доиндустриальногопроизводства (остатки общинной собственности, общинные институты и т.д.), которые еще сохранились, могут быть непосредственно трансформированы в социалистические формы собственности или по крайней мере будут в состоянии значительно сократить процесс развития в сторону социалистического общества [22]. Актуальность этой проблемы не подлежит обсуждению, поскольку история XX века знает туземные революции только в странах, где закон стоимости – остающийся в силе, пока существует простое товарное производство [23], – все еще не охватил в своем капиталистическомразвитии все социальные ситуации и аспекты, ни людей во всех социальных сферах и не разрушил полностью традиционные элементы сельскохозяйственного и ремесленного производства.

Проблемы неодновременностиразвития и особой исторической связи между революционным импульсом и осуществлением революции являются центральными в теории революции и были впервые сформулированы Энгельсом в его последних работах – естественно, на базе трудов Маркса, для которого они не были тогда актуальными.